Ван Вэй Тикет
Шрифт:
Развернув голову, я прощально покосился на холмики, поросшие редкими стебельками травы. И как-то почуял, что каждый из нашей группы взглянул туда же.
– - Прибавим шагу, -- голос вожатого повеселел.
– - Немного осталось.
И тут же впереди лес расступился, выставив на обозрение невысокую ограду. Тропинка вонзалась в широкую дорогу. Дорога убегала под тонкую арку, сваренную из круглых трубочек. Центр арки украшали крупные округлые буквы, складывающиеся в надпись "One Way Ticket".
– - Билет в один конец, -- сразу пояснил худющий и маленький, как глиста, очкарик.
– - Без сопливых, -- тут
– - Не ссорьтесь, -- миролюбиво встрял вожатый.
– - Мы не ссоримся, чо, -- сказали ему.
– - Сами, если чо, разберёмся.
– - Сами разберётесь, -- кивнул Сан Саныч, а потом улыбнулся загадочно.
– - Если успеете.
За разговорами мы прошли под аркой. От главных ворот лагеря пролегала широкая заасфальтированная аллея, по бокам которой тянулись ввысь деревья, похожие на тополя, и фонарные столбы, покрытые облезшей серебряной краской. Меж деревьев зелёными облаками проталкивались кусты. Изредка попадались старинные лавочки. Их сиденья и спинки выгибались изящной дугой из разноцветных деревянных брусков. Аллея упиралась в двухэтажное здание, судя по всему, столовой. Слева от неё средь трав светлел квадрат небольшой площадки, видимо, для построений. Обогнув двухэтажку, полоса асфальта продолжалась, но становилась гораздо уже. Да и древесных великанов там уже не стояло, будто жилая зона обрывалась, и начинались бескрайние прерии. Но до столовой мы не дошли.
По сторонам от аллеи выстроили жилые корпуса. Слева -- для младших отрядов. Справа -- для старших.
Я так определил, потому что Саныч остановил нас, отделил тех, кто покрупнее, да указал на правую сторону. У ближайшего корпуса на корточках сидели два угрюмых хмыря. Они неприветливо зыркали на новичков, но с корточек не поднялись.
– - Смелее, -- ободрил отделённых вожатый.
– - Заходите в корпус. Выбирайте места. Устраивайтесь. Обживайтесь. Это ваш дом почти на месяц. Я к вам зайду минут через десять.
Нас же повели к тем домишкам, что лепились слева от дороги.
Как я понял, малышей сюда не завозили вообще. И старшие отряды, куда я не попал, имели в составе парней на год или два, превышавших меня по возрасту. Некоторых я бы вообще в лагерь не пустил, настолько они мне казались взрослыми. Им бы в лицей или колледж, а не в лагерь. В лагере должны быть дети, а тут подростки. Подросткам же малышовыми забавами не угодить. Хороводы и конкурсы достали их донельзя. Чем же нас тут собираются развлекать?
Далеко мы не пошли. Вожатый сказал, что свободная палата есть в том корпусе, что стоял к нам ближе. Мы поднялись по скрипучему крыльцу и оказались в застеклённом с одной стороны коридоре. С другой стороны сквозь дверные проёмы виделись убогие комнатёнки. Сами двери кто-то снял и уволок в неизвестном направлении. Казалось, корпус не ремонтировали со дня постройки, а построили его чуть ли не век назад.
– - Выбирайте палату, -- весело предложил Саныч.
Я мигом вперился взором в один дверной проём, во второй. Слева увидал застеленные кровати. Чьи-то вещи на тумбочке. Справа палата представляла спартанскую обстановку. Пять кроватей с железными сетками. К спинкам приткнулись серые полосатые свёрнутые цилиндром матрасы. Распахнутые двери тумбочек являли
Глянь, а высоченный тут же двинулся за мной. И толстячок с рюкзаком. И очкарик. И даже Большой Башка, хотя ему я вообще не обрадовался. С такими лучше жить в разных помещениях. Или даже в разных городах. Белобрысый тоже рванулся направо, но Саныч его легонько попридержал:
– - Там уже полный комплект, -- сказал он.
– - Жми налево.
Белобрысый жалобно поглядел нам вслед и скрылся из поля зрения. Саныч же вошёл за нами.
– - Простыни, наволочка и полотенце в наличии, -- пояснил он.
– - Развернёте матрасы, увидите. Застелить постели лучше сейчас, пока света достаточно.
– - А где тут розетка?
– - мигом поинтересовался я и, чтобы не возникало ненужных "Зачем тебе?" или "А надо ли её здесь?", немедленно добавил.
– - Мне мобилу зарядить.
Глаза зыркали по стенам, надеясь отыскать её без посторонней помощи, но натыкались лишь на доски, слабо пригнанные друг к другу. Впрочем, такое положение дел было даже на пользу. В таких стенах проводку не прокладывают. Её выводят наружу. Я видел такое в старых домах. Перекрученные провода в толстой изоляции, выкрашенной под общий цвет. И привёрнутые к стене блестящие округлости изоляторов, похожих на кукольные бидоны, похищенные у кого-то из дошколят. Но глаза упорно проскальзывали всё дальше и дальше, не цепляясь за линию проводов.
"Люстра, -- вспыхнула догадка, -- провода должны идти к ней!"
И я вскинул голову.
Не то, что я ожидал увидеть хрустальное великолепие, которым хвастаются театры. Меня бы устроил примитивный стеклянный пузырь. Да что там! Я бы обрадовался и обычной груше на проводе. Но потолок словно никогда не ведал, что такое светильники.
Я нервно повёл глазами вниз. Тут-то взор и замер, зацепившись... Вернее, даже уткнувшись. На стене висел тусклый, покрытый мутными наростами подсвечник. В его одинокой чашечке белела палочка свечи.
– - Розетка-то где?
– - переспросил я, ещё не веря в невозможное.
Ну не бывает так, чтобы тебя поселили в доме без электричества.
Что, скажите вы мне, можно делать в доме без электричества?
Целый, напомню вам, месяц!!!
– - Нет розетки, -- хмуро сказал Сан Саныч, будто ему донельзя надоело отвечать на этот самый вопрос.
– - Электричество отключено. Оно здесь вам не требуется.
– - А свет как?
– - спросил высоченный парень.
– - Вечером что ли впотьмах сидеть?
– - Зачем же, -- удивился Сан Саныч.
– - Разве сам не видишь.
И ткнул, зараза такая, пальцем в сторону свечи.
– - Зажигать-то чем?
– - встрял откуда-то сзади ехидный голосок.
– - Вечером спички получит дежурный, -- ответил Сан Саныч.
– - Детям спички не игрушка, -- засмеялся тот же самый ехидный голосок.
– - А ты представь, что тут УЖЕ НЕТ ДЕТЕЙ, -- зло сказал Сан Саныч и посмотрел сквозь нас, будто в этой хате без электричества и впрямь царила пустота.