Вангелия
Шрифт:
– Чего от меня хочешь? – перебила его Ванга.
– Как чего? – удивился тот. – Хочу узнать, как будет развиваться моя карьера.
– Карьера? – усмехнулась Ванга. – Досюда – и хватит.
– В каком смысле – хватит? – опешил посетитель. – Докуда – досюда?
– Уходи, – сердито сказала Ванга.
Не ограничившись словами, она встала, подтолкнула его к двери, а потом и вытолкала из комнаты.
И уже на крыльце крикнула ему вслед:
– Иди, иди! Я
– Хамка! – завопил посетитель, чуть не скатываясь с крыльца. – Я на тебя найду управу!
Из-за дома показался Митко. Он уже нетвердо держался на ногах, но ситуацию оценил сразу же.
– А я и искать никого не буду! – прикрикнул он на разбушевавшегося посетителя. – Сам справлюсь.
– Постойте! – завопил мужчина, когда Митко принялся взашей выталкивать его со двора. – Пусть она хотя бы скажет, что это такое: досюда – и хватит! Что это значит?! Я же не смогу так уехать!
Пока длилась вся эта суматоха, Ванга молча стояла на крыльце. Собравшиеся во дворе люди отвлеклись на скандального посетителя.
– Скоро все изменится, – раздался вдруг голос.
Голос этот был так странен, что люди не сразу поняли, кому он принадлежит. Только скандалист тут же оглянулся на Вангу.
– У меня изменится? У меня? – вскинулся он.
– Молчи! – прикрикнул на него Митко.
Все замерли, глядя на Вангелию. Она возвышалась над людьми, как неподвижный монумент. Лицо ее застыло, голос звучал глухо, слова, слетавшие с ее губ, казались бессвязными. Но все-таки смысл их постепенно угадывался, и он был страшен, этот смысл…
– Через полгода все изменится. Умрет. Через полгода умрет. Главный в Кремле. Все изменится в России. Через полгода Сталин умрет.
Во дворе стояла пронзительная тишина. Никто не знал, можно ли произносить это имя вот так, в связи со словом «смерть». Но именно так оно было произнесено, и страшно было верить словам Ванги, и трудно было не верить… Глава 15
Женщины укладывались спать. Все они, сокамерницы, происхождения были простого – может, поэтому быстро привыкли к суровой тюремной жизни.
– Вангелия, вот сахар. – Иванка, молодая женщина с бойкими глазами, подошла к нарам в углу. – Еще вчера под матрас положила. Скажешь про меня?
– Скажу, – кивнула Ванга.
Иванка протянула ей кусочек колотого сахара и поскорее отступила на шаг назад, как будто от Вангелии могла ударить в нее молния.
Но молния, конечно, не ударила.
– Вот брат твой пришел, – обычным своим голосом сказала Ванга, сжимая в руке сахар.
– Какой брат? – удивилась Иванка. – Нету у меня брата.
Женщины
– Есть брат, есть, – возразила Ванга. – Отец твой на стороне имел семью, сына имел, совсем маленьким тот умер. Вот он – пришел вместе с твоим отцом. Вот они оба стоят.
Иванка быстро закрутила головой, но никого, конечно, не увидела.
– И мама твоя тоже пришла, – продолжала Вангелия. – Плачет, жалеет тебя. Волнуются они за тебя. Зачем ты поверила Бойко? Он плохой человек.
– Я его люблю… – не с уверенностью, а с каким-то суеверным ужасом произнесла Иванка. – Бойко муж мне!
– Не муж, – отрезала Вангелия. – Никогда на тебе не женится. Врет тебе. Отец твой говорит: бросай его, дочка, из этой ветки свистка не вырежешь. Бойко ворует, а ты из-за него в тюрьме. Мама твоя плачет о тебе. Оставь Бойко. Будешь свободна и счастлива.
Ванга разжала руку, протягивая сахар обратно Иванке. Та испуганно отшатнулась.
– Как ты это про меня узнала?.. – с трудом выговорила она.
– Сахар сказал. Он у тебя под головой полежал и тебя запомнил.
Женщины потрясенно молчали.
– Только сахар так может? – наконец спросила одна из них, пожилая портниха Десислава из Нова Сада.
– Еще вода может, – ответила Вангелия. – Вода очень хорошо и людей запоминает, и их дела.
– Господи, и как тебя сюда заперли-то? – покачала головой Десислава. – Совести у этих начальников нету, так хоть страх бы имели!
– Вангелия, а как ты покойников вызываешь? – с наивным интересом спросила самая молодая из сокамерниц, совсем девчонка по имени Живка.
– А я их не вызываю, – улыбнулась Ванга. – Они сами приходят. Я им как ворота, они через меня в этот мир заходят.
– Прямо сюда? – воскликнула Живка. – К нам?
– Ну да, – кивнула Ванга. – Когда я человека вижу, то и всех его близких, которые умерли, тоже вижу. Они меня спрашивают, как их родной человек живет. И я их могу спросить – они мне отвечают.
При этих словах Десислава опасливо перекрестилась и пробормотала себе под нос:
– Не дай бог таких гостей принимать.
– А как ты видишь, что с людьми было? – не отставала Живка. – И что с ними будет?
– Да как-то само собой, – улыбнулась Вангелия. – Вот человек передо мной стоит – и у меня в голове как будто окошко открывается. Я в это окошко на него смотрю и всю его жизнь вижу. И мне про его жизнь рассказывают.
– Прямо вслух рассказывают? Голосом?
– Да. Только этот голос кроме меня никому не слышен.