Ваниль и шоколад

Модиньяни Ева

– От судьбы не уйдешь. – Он виновато усмехнулся. – Извини за банальность. Я веду себя как дурак, но… Словом, на этот раз я тебя ни за что не отпущу.

– Приятно слышать, – улыбнулась Пенелопа.

Они сели на скамейку и на несколько минут замолчали, наслаждаясь счастьем близости. Пенелопе эти ощущения были не в новинку, она уже испытала их с Андреа, но это было давно. Ей вспомнился тот далекий осенний день на берегу Тичино, когда среди деревьев и кустов, полыхающих яркими красками увядания, она впервые занималась любовью

с Андреа. Она впервые почувствовала себя женщиной, это было чудесное, волнующее открытие. И вот теперь, после стольких лет, она вновь начала мечтать.

– Мне дела нет, что ты замужем. Я бы хотел, чтобы ты была моей девушкой. Ты понимаешь, Пепе? – Мортимер смотрел ей прямо в глаза.

– Да, я понимаю, – ответила она шепотом. Он улыбнулся.

– Куда теперь пойдем?

На Пенелопе был белый в серую полоску шелковый костюм: платье и жакет. Плиссированная юбка платья надулась, как парус, под порывом ветра. Мортимер натянул юбку ей на колени.

– Решай сам. Ты даже не представляешь, как мне приятно это сказать.

– Тогда я покажу тебе свой дом. Хорошо? Пенелопа кивнула. Она готова была последовать за ним на край света. Ей хотелось вновь увидеть влюбленный взгляд мужчины, устремленный на нее.

Они вошли в дом, построенный в пятидесятые годы. Квартира Мортимера находилась на самом верхнем этаже. Их встретил испанский слуга, которому хозяин шепнул что-то, а затем провел ее в просторную гостиную. Четыре застекленные двери, ведущие на лоджию, были распахнуты. В комнате царила приятная прохлада: вся просторная лоджия была затянута вьющимся виноградом.

Пенелопа огляделась по сторонам. Прекрасные картины, множество книг. Диваны в строгих холщовых чехлах. На изящном секретере восемнадцатого века стояли, вытянувшись в ряд, фотографии в рамочках.

– Располагайся, – сказал ей Мортимер.

Пенелопа положила на журнальный столик свою черную замшевую сумочку и конверт с рентгеновскими снимками, а сама заняла место в небольшом кресле.

– Я распорядился, чтобы нам приготовили обед. Уже час, я проголодался.

– Почему ты выбрал гинекологию? – поинтересовалась она.

– Мой отец, а до него мой дед были гинекологами. Мой брат выбрал другое направление: он специалист по урологии.

– Ну все-таки и он остался в той же зоне, – пошутила Пенелопа. Ей было легко, она не ощущала никакого стеснения.

Мортимер улыбнулся и сказал, что его брата зовут Риккардо, он счастливо женат и у него трое детей.

Пенелопа упивалась звуками его голоса. Она вспомнила, как в детстве с башенки на вилле в Чезенатико страстно призывала своего Ромео. Может быть, Мортимер и был тем идеальным возлюбленным, о котором она мечтала?

– Ты меня слушаешь? – спросил Мортимер.

– Конечно, – улыбнулась Пенелопа. – Я просто задумалась о том, что совсем тебя не знаю, а чувство у меня такое, будто мы знакомы целый век.

Из дальних комнат донесся детский плач.

– Это сын Фернандо и Пилар. Мои слуги тоже живут здесь. Их малыша зовут Хуаном. Я помог ему появиться на свет. Надеюсь, у них будут еще дети. Я обожаю детей.

– А у тебя их нет?

– Кэтрин не хотела детей. Поэтому я и занимаюсь чужими.

Фернандо показался на пороге.

– Обед готов, синьор, – объявил он.

Столовая оказалось небольшой квадратной комнатой со стенами, оштукатуренными под цвет сосновой хвои. Стол был накрыт на двоих. Слуга подал спагетти с помидорами.

– Я решил, что ты нервничаешь и нуждаешься в углеводах, – объяснил Мортимер, как только они остались одни.

Пенелопа оценила по достоинству его деликатность. Стоило ей встретиться с ним взглядом, почувствовать прикосновение его руки, как ее охватывало ощущение счастья.

– Я спокойна. Разве ты не заметил?

– Я на это рассчитывал, – искренне признался он.

– Мне кажется, ты хороший врач. От тебя исходит то, что называют «целительной силой». Будь я твоей пациенткой, я бы всецело доверяла тебе, – сказала Пенелопа. – Твой дом похож на тебя, – добавила она, снова оглядываясь вокруг.

В этот самый миг она вдруг поняла, почему Мортимер показался ей таким неотразимым при первой же встрече в модном магазине: он был похож на ее отца, Мими Пеннизи, человека, чья красота не определялась лишь внешними данными, а светилась изнутри. А вот Андреа очень напоминал Ирену, ее мать, придававшую чрезмерное значение своей внешности. Пенелопа всегда считала отца исключительным человеком, но только теперь поняла, что всегда мечтала иметь мужа, похожего на него. Вот откуда ощущение безопасности и полного доверия, которое пробуждал в ней Мортимер. В присутствии Андреа она ощущала тревогу, неуверенность, беспокойство.

– Вивиани твой гинеколог? – спросил Мортимер, прервав ход ее мыслей.

– Скорее он гинеколог моего мужа, – пошутила Пенелопа. – Я его не знаю, но Андреа настоял, чтобы я пошла на осмотр к нему.

Они закончили обед и опять перешли в гостиную.

– Что ж, это отличный выбор, если у тебя проблемы со здоровьем. Вивиани отличный специалист. Он обязательно примет тебя завтра утром, – пообещал он, не задавая никаких вопросов.

– А пока что у меня есть результаты маммографии. Посмотришь?

И Пенелопа протянула ему конверт со снимками. Мортимер внимательно просмотрел снимки, держа их на свет.

– Твои груди безупречны, – произнес он, пряча снимки обратно в конверт.

– Спасибо, – поблагодарила успокоенная Пенелопа. – Пожалуй, нам пора прощаться.

Она перебросила сумочку через плечо и смущенно взглянула на Мортимера.

– Знаю. И ты не хочешь, чтобы я тебя провожал. Ладно, я вызову тебе такси.

В парадном никого не было. Мортимер осторожно обнял ее и коснулся губ легким поцелуем.