Ванька 6
Шрифт:
Что, опять в плен?
История со мной повторяется?
Водителя они сразу убили, а нас, наверное, за наличие офицерских погон, пока пощадили. Посмотреть де надо, что за птички в силки попали…
— Портфель…
На адъютанта было больно смотреть. Беды и несчастья всего мира одновременно на его лице нарисовались.
Мля… Что, делать-то?
Под тремя стволами вариантов действий как-то, если руку на сердце положить, не много.
Двое, якобы рядовые, сейчас находились, это если от меня
Всё я на грязь и хлам кругом под ногами тут жаловался, а здесь они и помогли. Переодетый в прапорщика то ли поскользнулся, то ли запнулся за что-то и на ногах не удержался. Упал, но быстро и вскочил.
Злой такой, морду у него всю перекосило…
Мне этого времени и хватило. Кинжал князя у меня хитрым образом внутри рукава был размешен. Как ещё мастер в Японии учил.
Когда дверь в машину с моей стороны распахнулась, он чужой кровушки и испробовал. Как Александр Владимирович меня в шутку в Санкт-Петербурге и попросил.
Простой человек бы не успел такое. Я же в плын провалился. Уже как секунд десять назад. Всё вокруг медленным стало, тягучим…
Одновременно со мной и адъютант штаба корпуса своё умение показал. Оказалось, что не просто так он ко мне по сидению передвинулся. Два раза он успел выстрелить, но и ему хорошо прилетело.
Мне бы тоже, скорее всего, досталось, но я уже не в машине был. Ударил кинжалом в грудь я ряженого и из салона автомобиля вывалился. Ближе слова не подобрать. Выпрыгиванием мною совершенное назвать было трудно.
Локоть правый ещё о дверцу ушиб.
Спасибо тебе, князь…
Не только за кинжал, но и за то, что настоятельно рекомендовал мне обеими руками научиться хорошо с оружием работать. Говорил не раз — пригодится. Вот и пригодилось.
— Портфель… В штаб дивизии…
Ну, насколько я понимаю, адъютант — не жилец. Совсем немного ему осталось, а про портфель помнит…
— Хорошо, хорошо, — успел я его успокоить, до того момента как душа его отлетела.
Да, вот и началось опять…
Ну, куда деваться…
Глава 16
Глава 16 Возница
Так…
Портфель. В штаб дивизии.
Ситуевина…
Ну, тут вопроса нет. Штаб — в Яслиске.
А эта самая Яслиска где?
Водитель и адъютант, конечно, знали, а я только в роли пассажира автомобиля выступал, что в Яслиску ехал.
Водитель и адъютант мертвы, их не спросись. Ряженые — тоже покойнички. Один я стою сейчас посреди шоссе.
Сам водить автомобиль я не умею. Дома не умел и тут не научился.
Попробовать? Три раза ха-ха. Что-то желания такого нет. Дорога хоть не сильно горная, но свалиться есть куда.
Кони
Степь всё вдаль бежит…
Вьюга снежная
На степи гудит.
Снег да снег кругом,
Сердце грусть берёт.
Про моздокскую
Степь ямщик поёт…
Из-за поворота слова песни до меня долетели. Едет кто-то!
Судя по песне — наш. Австрийцы или германцы такую песню петь не будут.
Как простор степной
Широко-велик.
Как в степи глухой
Умирал ямщик.
Как в последний свой
Передсмертный час
Он товарищу
Отдавал приказ.
Хорошая песня. Народная. Впрочем, народная в ней только музыка, а слова хозяина имеют. Написал стихи Суриков Иван Захарович, уроженец деревни Новосёлово Угличского уезда Ярославской губернии. Откуда знаю? Странный вопрос — от князя. Он же энциклопедист, в том числе по русским поэтам.
У Сурикова много стихов народ на песни перевёл и поёт здесь распрекрасно. Ту же «Рябину». Ну, которая шумит, качаясь.
Кстати, песня не простая. Как минимум, парочка преступлений в ней спрятана. Это, если слова внимательно слушать. Не своей смертью умирал ямщик, ой не своей…
Ты, товарищ мой,
Не попомни зла,
Здесь в степи глухой
Схорони меня!
Схорони меня
Ты в степи глухой,
А коней моих
Отведи домой.
Товарищ его, этого ямщика, мне так кажется и уханькал. А раньше сам ямщик ему дорожку перебежал, зло в отношении его сотворил.
Песня становилась всё громче, в её слова вплелся скрип телеги. Что уж там в ней скрипело, хрен знает. Не специалист я по телегам.
Наконец и сама телега из-за поворота показалась. С приданной ей одной лошадиной силой.
Певец, похоже, был выпивши. По голосу это чувствовалось.
Отведи домой,
Отдай батюшке,
Мой поклон земной
Родной матушке.
А жене младой
Ты скажи, друг мой,
Чтоб она меня
Не ждала домой…
На последних словах возница-певец запнулся — стоящую на шоссе машину увидел.
Пьян-пьян, а затвор быстро передёрнул. Учёный…
Перед этим ещё и с телеги его как ветром сдуло.
— Земляк! Свои! — громко обозначился я.
Возница ничего не ответил. Свои-то разные бывают.
— Из штаба корпуса в дивизию ехали… — продолжал я информировать невидимого теперь мне возницу. — Напали на нас…
— Выдь… покажись… — раздалось уже откуда-то с обочины дороги.
— Выхожу!
Я отошёл от машины, так, чтобы меня было хорошо видно. Портфель в самой машине оставил. Никуда он тут не пропадёт.
— Ежели чего, стрельну… — предупредил меня возница.
Вот, все бы такие наши были. Это мы, простодыры, остановились на первый же взмах руки…