Варела
Шрифт:
В полном разодрае в душе, Сергей вышел из здания школы, и решил пройтись вокруг территории, огороженной двойным забором. Первый был обычный, деревенский. из штакетника. Второй прямо по земле, развернутой спиралью Бруно. Муха не проскочит…. Ага, как же! Уже приходила делегация сельчан по поводу пропавших птиц с подворья. Прав был участковый, обстановка накалялась.
Делая уже третий круг, Краевский заметил, как со стороны школы к нему идет женщина преклонных лет, и хорошей упитанности. И как-то ему сразу стало неуютно.
А когда она подошла и остановилась перед ним, совсем стало не хорошо.
— Ты хочешь видеть, откуда мы пришли?
— Да, да…, разумеется, — кивнул лейтенант, находясь в некотором шоке.
— Ты отпустишь нас, если узнаешь?
— Да.
— Тогда слушай меня внимательно….
А вот после этих слов Краевским овладел неописуемый ужас, словно ему предложили лишиться жизненно важной части тела добровольно. Но уже чисто на автомате слушал то, что говорила цыганка, быстро, тараторя, словно скороговорку:
— Мхом поросло, но ныне живо. Мертвое живо, а живо мертво. Мертвым лишь став, ты пройдешь сквозь ворота, там, где живым проходить не охота. Старец преклонный тебя проведет, там, где никто никогда не живет. Если вернешься, то будешь паскуда, станешь предателем хуже Иуды. Слово нарушишь, то скоро умрешь. Выживешь, сдохнешь, и мхом порастешь. Путь твой означен, путь твой измерен, Явью и Навью, двоими проверен. Так, что ступай, и не жажди награды, мертвым холопам награды не надо…
Сергей не в силах дослушать, бросился прочь, от ужасной правды, навязываемой ему цыганкой. Подсознание его кричало, вопило, о страшном, которое неизбежно произойдет, если он поверит сказанному. Он почти бегом миновал пост у входа, вызвав недоумение на лицах охраны, которые путь ему перегораживать не стали. А когда школа скрылась из виду, он перестал сдерживать и побежал. Бежал в тот самый лесок, из которого вышли цыгане. Бежал, не помня себя, словно сказанные колдуньей слова превратились в бешеных псов, и гнались за ним. И стал приходить в себя, когда проскочил лес уже до половины и вдруг увидел посреди леса маленькую, вросшую в землю избушку, черную от времени, покосившуюся на один бок, с крышей покрытой горбылем, и поросшей мхом. Не избушка, а склеп какой-то подумал, про себя Сергей, но дверь в избушку все, же открыл.
Внутри было все такое же, старое и закопченное. Словно дымоход в печке тут не чистился веками. На русской печи он заметил, свесившиеся ноги в лаптях.
Краевский поднял глаза, чтобы рассмотреть хозяина лаптей и владельца ног. Тот был совершенно седой небритый, и не стриженный. Копна львиной гривы седых волос на голове, седая борода до коленей, и где-то там посередине растительности колкие, острые глаза.
— Чего надобно служивый? — молвил гном на печке.
Сказать, что Олег Алексеевич был крайне обеспокоен, значило ничего не сказать. Если с Колдуном было более-менее все понятно. Его местонахождение капитан Старостин довольно быстро выяснил. А все благодаря своей сообразительности. Капитану, конечно, было не разорваться по трем адресам, но выручил его местный кудесник, спец по спецоборудованию. И прослушка, установленная у Завадского С., Четко дала картинку на четырех человек, находящихся в квартире. Голос Колдуна был идентифицирован. Казалось бы, можно доложить, но Кудряшов не спешил. Колдун с его талантами, мог покинуть квартиру, так же как в ней появился. То есть, не выходя из подъезда. А Кудряшов в таком раскладе выставлять себя не хотел. Время терпело.
То с цыганами был геморрой. Скрыть появление неизвестно откуда попавших на подведомственную ему территорию такого количества людей, было невозможно. Они уже были зафиксированы в МВД, и если с генералом Коберником Иваном Ларионовичем, Кудряшов мог по-свойски договориться, потерпеть и не пускать информацию по вышестоящим инстанциям, то с его замом взаимопонимания не было. Хуже того, зам давно пытался подсидеть генерала, никак не уходящего на пенсию. И такой факт сокрытия был бы ему на руку. Давать козырную карту в руки Пансюка В.П, Кудряшову, ой, как не хотелось. И надо думать, Коберник не спит, и тоже понимает, чем будет грозить ему этот факт, если его преподнесет заместитель вышестоящему руководству.
Следовало с цыганами решать в скорейшее время. А тут ещё «студент», как окрестил полковник новоиспеченного сотрудника про себя, дает ему информацию, что по его мнению племя прибыло из другой реальности при помощи Колдуна. Галия у них там понимаешь! Скифия! Этот идиот не понимает, что такую информацию нельзя никому докладывать. Это в лучшем случае покрутят у виска, а в худшем могут и снять за неполное служебное соответствие. Скажут, заработались вы Олег Алексеевич, пора и на покой, работайте где-нибудь в агрофирме «Сорок лет без урожая», начальником службы безопасности. А попросту смотрите, чтобы корма не воровали, да воду в молоко не добавляли.
Не то, чтобы уход на пенсию Кудряшова сильно пугал, но хотелось бы уйти достойно, по собственному рапорту, а не принуждению сверху. И честно говоря, мечталось о генеральской пенсии, а не полковничьей. Была у него такая заветная мечта, тайная, и хорошо подпитанная супругой, которая не упускала момента сказать, что хотела бы хоть чуть-чуть побыть генеральшей.
Не могу сказать, что выспался, но тело немного отдохнуло… А разбудил меня бесконечный телефонный разговор. Жена разводила отмену моих похорон. Но судя по продолжительности разговора, похоронная компания никак не хотела с этим смириться. Они предположили, что клиенты вышли на конкурирующую фирму, и теперь хотят их кинуть.
— Да, я вам в сотый раз говорю, что мы отказываемся… Сколько ещё нужно сказать? — терпение Ольги было на пределе. — Ну, и что, что справка о смерти у вас и могила выкопана. Не нужен я вам говорю…. катафалк.
Они не знали, с кем связались, меня будить, чревато. Злой я. Выйдя их спальни я рявкнул:
— Скажи им, что покойник передумал! Дай трубку! Скажу им сейчас пару ласковых!
Но Оля предусмотрительно нажала отбой.
— Ну, чего ты? Знаю, что злой не выспавшийся, иди, ещё часик полежи…