Вариант для криминала
Шрифт:
что иное, как содержание сновидений из Сна Помрачающего Неведения, иллюзорное
бытие».
Питер вышел из своего номера и бодрым шагом поднялся на этаж к боссу.
Мона
С утра на столе Билли Гроунда лежал отчет Джона, и он его прочитал уже дважды,
нервно перекатывал не зажженную сигару у себя во рту, обдумывал самый щепетильный
83
вопрос – как теперь поступить с Моной? Видно, он погорячился. Всей своей шкурой он
все больше
и незаменимого полицейского. Но какой бы Джон ни был друг, а он, шеф полиции, пока
что отвечает за все дела в округе Дейд и не желает портить себе не только репутацию, но и
как следствие – карьеру. Испортить – это, значит, лишиться жизненных благ до конца
своих дней. В то же время моральный натиск ситуаций требовал (пока еще не поздно и
Разъяренный Джон только на подходе к кабинету) немедленного освобождения Моны.
Но Мона, как он заметил, ничуть не сердилась на него, когда он приходил к ней в
«комнату отдыха», которую отвел под ее арест. Он говорил ей ласковые слова и
полицейские анекдоты, она отвечала «да успокойтесь вы, шеф», и надеялся, что она
действительно не сердится на него, ведь закон требует этих мер, и от этого никуда не
денешься. Выпустить ни с чем он ее не мог. Обычного письменного объяснения или
поручительства было недостаточно, тем более что для подозреваемых в убийстве или в
соучастии нужны безупречные доказательства, опровергающие криминальную связь с
потерпевшим. Но Мона наотрез отвергала свою причастность не только к факту убийства,
но даже и к любовным связям с Клодом. А это уже прямые основания для задержания по
подозрению.
Его мысли были прерваны звуком раскрываемой двери. Без стука к нему в кабинет
входил только один человек. Внутри у Билли чуть-чуть что-то оборвалось. В этот момент
он подумал о том, что это «что-то», наверное, знает свой грех.
Перед ним стоял Джон. Он молчал. На него это было не похоже – молча созерцать
реакцию своего начальника! Потом Джон сел в кресло и полез в карман за сигарой. Билли
поспешно схватил со стола и подсунул ему коробку. Джон взял сигару, кивнул,
сосредоточился на сигарете.
– Я прочитал твой отчет, – первый начал Гроунд, – знаю, что ты скажешь. Но считаю,
это предварительно проделанная работа. И все нормально. Все же отпустить ее, Джон-
дружище, я не могу. Ты войди в мое положение…
– И не нужно, – перебил его Джон.
Билли осекся, недоуменно посмотрел на Джона.
– Что «не нужно»? Отпускать?
– Не нужно. Иначе все оборвется.
– Что оборвется?
– Мы
приедут с Джеймсом Норрисом, Вице-президентом Международной Ассоциации
Биоэнергетики сюда для объяснений и дачи показаний, – сказал Джон.
– Ты что, с ума спятил?! Такого человека попусту тревожить!
– Не попусту, – спокойно ответил Джон.
– Тогда объясни.
– Мое объяснение у тебя на столе. Все остальное услышишь на допросе.
– С адвокатом?
– Нет.
– Почему? – в недоумении рассматривал его Билли.
– Он счел это за неуважение к его способностям.
– Прекрати, Джон! Немедленно отмени, – Билли нервно придвинул к Джону
радиотелефон, лежащий на столе.
Джон свирепо встал во весь свой двухметровый рост.
– Ладно, ладно, только ты не нервничай, – примирительно заговорил Билли, – я же хочу
как лучше для нас обоих, Джон!
– А я не нервничаю, – проговорил Джон, закипая. – Но я… я, Билли, если бы не
ситуация, которая помогла, убил бы тебя. Не посмотрел бы, что ты мне друг. Убил бы за
Мону, за эту святую женщину. Свинья ты! – у него на глазах появилась едва заметная
84
влага. – А теперь, как мне смотреть ей в глаза? Как, скажи. Билли?! Сукин ты сын, – он
стал ходить, успокаиваясь, по кабинету.
Билли поднялся, подошел ближе к Джону, чтобы его успокоить, не решаясь дотронуться
до него, искренне признаться в каком идиотском положении он оказался.
Документация в папке оказалась неполной, то есть, если разобраться, ее там просто не
было. Остались титульный лист, аннотация и предисловие автора. Все остальное
отсутствовало или просто было изъято еще до обнаружения папки.
– Джон, я говорил о тебе Моне. Все взял на себя. Она тебя любит и скучает. Ты бы
зашел к ней, дружище. Зайди, она тебя не выгонит. И потом, когда все будет готово, – он
показал на дверь, имея в виду допрос Джеймса Норриса, – позови меня сразу же, чтобы я
ничего не пропустил. Хорошо?
Джон одобрительно кивнул, торопливо вышел. Через минуту он шел по коридору
отдела расследований.
Подойдя к двери, он поздоровался с полицейским, приставленным к «комнате отдыха»,
взялся за ручку, замер на секунду, наконец, распахнул дверь.
Мона смотрела в окно, сжимая в замке пальцы у подбородка. Это многое значило для
Джона – такое ее состояние. Она так всегда сводила руки, когда, едва сдерживаясь, чтобы
не расплакаться, с любовью смотрела на него и слабым неуверенным голосом произносила