Вариант
Шрифт:
– Я сказал уже, что дальнейшая наша возня с листовками и прочее... всё бессмысленно. Что-то мы не понимаем в ситуации и получается, что мы ее насилуем... В сущности, что мы знаем? Что власть, которая претендует на идеал, преступна. Мы узнали это не из секретных документов, а из источников, всем доступных. Но реагируем почему-то только мы... Вот это "почему-то" нам, видимо, не разгадать. А не реагировать - не можем. Не можем ведь, так я говорю?
– Валяй дальше, - буркнул Павел.
– Понимаете, между нами и всеми есть
Андрей умолк на мгновение. Константин пристально смотрел ему в глаза.
Андрей поднялся, прошелся по комнате, остановился в углу.
– Так вот, я считаю, единственное, что мы делать вправе, это - карать убийц!
– Как это - карать! Убивать что ли?!
– ахнул Павел.
– Нет, не убивать, - твердо ответил Андрей, - а именно карать!
– Именем народа, - не без иронии подсказал Константин.
Но Андрей быстро подошел к нему, наклонился:
– Нет, Костя, как раз нет! Ты читал Киплинга, помнишь! Как там?
Константин пожал плечами, припоминая, что именно. Вопросительно произнес две строчки:
Если в риске ты поставишь
На орла, а выйдет решка...
– Нет! Нет!
– перебил его Андрей.
– То есть это, только дальше.
Константин подумал еще и уже уверенно, при этом, правда, будто заново вслушиваясь в знакомые слова, продолжил:
Если ты умеешь правду
Неподкупности и чести
Говорить царям и толпам,
Отвечая головой...
– Вот!
– рубанул Андрей.
– Вот! Отвечая головой. Ничьим именем, кроме своего! Так получилось, что мы не с царями и не в толпе. Известно, что за правду толпа растаптывала, а цари казнили. Часто это происходило одновременно. Похоже, что мы живем именно в такое время. И мы можем и должны действовать только от своего имени и быть готовыми ответить за это головой. Таков мой вариант.
Он сел. Но вскочил Павел.
– Подожди! Я всё-таки не понял. Как ты собираешься их карать?
– Смертной казнью, Паша, - печально пояснил за Андрея Константин.
– Убивать!
– в ужасе произнес Павел.
– Ничего себе вариантик!
– ошеломленно пробормотал Коля-хозяин.
Андрей молча смотрел на мечущегося по комнате Павла.
– Чем ты собираешься карать?
– вполусерьез шепнул Константин.
– Вопрос второстепенный, - отрезал Андрей.
– Это точно, - с улыбкой согласился Константин и начал ковыряться в ободке часов.
– Слушайте, ребята!
– взмолился Павел, разлохмачивая свои рыжие вихры.
– Подумайте, о чем говорите!
Он обращался к Андрею и Константину одновременно. Коля был не в счет. Он, казалось, вообще выключился и только таращил глаза то на одного, то на другого.
– Листовки, демонстрации, пропаганда - я понимаю! Но убивать! Это же...
– Убивают людей, -
– Но это же только слова!
– Короче!
– зло бросил Андрей.
Павел подошел к нему вплотную.
– Нет, Андрей, короче не будет! Не в фантики играть предлагаешь.
– Ты не прав, Андрюша, - сказал Константин.
– В чем?
– резко повернулся Андрей.
– Сколько времени ты думал над этим вариантом?
– Два месяца, - четко ответил Андрей.
– А нам не даешь и пяти минут?
Андрей поиграл желваками.
– Хорошо. Сколько вам надо времени, чтобы подумать?
– Смотря кому, - спокойно ответил Константин.
– Спроси каждого.
– Спрашиваю. Сколько времени нужно тебе, чтобы подумать?
Таким же невозмутимым тоном, так же ковыряясь в часах, Константин сказал:
– Мне хватит того времени, пока ты будешь спрашивать остальных.
Андрей внимательно смотрел на него, точно пытался уловить что-то в интонациях или поведении друга. Обратился к Павлу.
– Сколько тебе нужно времени?
Павел стоял против него нахохлившийся, решительный.
– Если ты уже всё решил и не хочешь обсуждать, то мне нисколько не нужно времени! Убивать я не буду!
– Так.
Они смотрели друг другу в глаза. Взгляд Андрея смягчился.
– Я знал, Паша, что мой вариант не всем подойдет, и допускал, что не подойдет никому.
Едва ли "командор" был искренен в эту минуту. Но продолжал:
– Не сердись! Каждому свое. Спасибо за прошлое!
Он протянул руку Павлу. Тот сразу скис.
– Андрей, пойми...
Но тот перебил его.
– Не нужно. Расстанемся друзьями! Извини, что напоминаю про клятву.
– Само собой, - пробормотал Павел, опуская глаза.
Сложив руки на груди, Андрей подошел к Николаю.
– Ну а ты?
В этом вопросе не только не было надежды, но даже саркастически прозвучал сам вопрос.
Коля развел руками, пожал плечами, покрутил головой и сказал неожиданно для всех:
– Я как ты... Ну с тобой, значит...
Андрей не сумел скрыть удивления и даже руки опустил.
– Это что, серьезно?
– Куда ты лезешь, дура мамина!
– заорал на него Павел.
Коля скосился в его сторону.
– Если ты боишься, так молчи!
– Я боюсь...
– растерялся Павел.
– Я не боюсь. И... по крайней мере, это не главное.
– Он вдруг начал заикаться.
– Андрей, честное слово, дело не в этом! Ты веришь мне! Я не хочу никого убивать! Никого! Понимаешь!
– Верю!
– ответил Андрей.
– Даю тебе честное слово, что верю.
– Он повернулся к Коле, с любопытством разглядывая его.
– А ты, однако, чудной парень!
– Коля глуповато и счастливо улыбался.
– Не программированный! Всё же подумай еще.