Варламов
Шрифт:
Кречинского перешла В. П. Далматову, а Муромского — Варла¬
мову.
И в этом составе исполнителей главных ролей — Далматов,
Давыдов, Варламов — «Свадьба Кречинского» шла долгие годы
и стала сценической классикой.
«Едва ли, — пишет Ю. М. Юрьев (в своих «Записках»), — эта
комедия Сухово-Кобылина когда-нибудь исполнялась с большим
совершенством, чем тогда на сцене Александринского театра».
Роль Муромского сильно проигрывает
се — Кречинским и Расплюевым. Эти — ярче, заряжены подлин¬
ным сатирическим запалом.
«Но Варламов силою своего таланта сумел и этой мало благо¬
дарной роли придать значительность отнюдь не меньшую, и
наряду с такими исключительными создателями Кречинского
и Расплюева, как Далматов и Давыдов, стать в центре внимания
зрителей, успешно соревнуясь с первоклассными своими партне¬
рами». Так пишет Ю. М. Юрьев, который видел спектакль не
один раз.
Легче всего и проще представить себе Петра Константиновича
Муромского тщедушным старичком небольшого росточка, смир¬
ным, хлопотливым и доверчивым, беспомощным.
А как же Варламов, — огромный, осанистый, внушительного
вида мужчина? Такого вроде бы не объедешь на кривой.
Яростный политический боец, автор сокрушительной силы
памфлетов, неугомонный, могучий Джонатан Свифт — написал
однажды другу своему, что совсем опутали, запутали его, что те¬
перь он — «беспомощен как слон».
Где было знать Варламову это великолепное образное выра¬
жение английского сатирика? Но играл он Муромского так, что
лучше и не скажешь: был его Муромский беспомощен как слон.
Одно дело, если опутан маленький и неказистый, иное — этакий
исполин! Не жалость слезливую вызывает, а возмущение, негодо¬
вание. Цена другая!
Седые — белым-белые — гладко причесанные на косой пробор
мягкие волосы. Лицо, чисто выбритое, кажется молодым — без
морщин, добродушно улыбчивое. Широкий, с большим запахом,
малиновый, усадебного покроя домашний халат. Это — в первой
картине. Потом — строгая черная пара с безукоризненно белой
сорочкой.
Богатый помещик. Но не белоручка. Рачительный хозяин и
сам работник. Здесь, в Москве, на светских балах и приемах ему
неуютно. Его место — на пашне, в конном дворе, в хлеве, на гум¬
не. Там — он дома. С презрением говорит о столичных бездель¬
никах, бальных шаркунах, пустомелях, «побродягах всесветных».
Не по вкусу ему этот праздный «сахар-свет». С удовольствием
говорит о делах деревенских: пора навоз вывозить на поля, «без
навозу баликов давать не будете».
А т у е в а. Это, сударь, ваш долг.
Муромский. Балы-то давать?
А т у е в а. Ваша обязанность.
Муромский. Балы-то давать?!!
Как он произносил эти слова, Варламов! Удивление, недоуме¬
ние, насмешка, готовность и рассердиться, и расхохотаться. Все
вместе, одновременно. Под конец разговора с Атуевой кажется,
что гнев все-таки возьмет верх. Но тут появляется дочь Муром¬
ского — Лидочка. И лицо Варламова расплывается в такой ра¬
достной, приветливой улыбке, столько в ней преданности и ласки,
что с этой минуты образ Муромского озаряется каким-то чистым
янтарным светом отцовской любви. По Варламову — старик Му¬
ромский вечный пленник этого чувства.
К блистательному барину Кречинскому он относится явно не¬
приязненно. Однако хитер Кречинский, знает, чем подкупить уп¬
рямого старика: милыми его сердцу разговорами о благе и кра¬
соте деревенской жизни, щедрым подарком — племенной бычок,
у которого «вообрази себе: голова, глаза, морда, рожки!» Расска¬
зывая об этом бычке, Варламов сладостно и мечтательно зажму¬
ривался, и — руками, руками изображал голову бычка, глаза,
морду, рожки... Рассказывали пальцы, ладони, кулаки, локти.
И весело смеялся сам и смеялись зрители в зале.
А Кречинский продолжал ворожить. Но старик Муромский
сдается не скоро, он еще будет биться и сопротивляться. Побеж¬
дает не так Кречинский, как Лидочка, ее любовь к Кречинскому.
Тут уж Муромский беззащитен. Околдована Лидочка, — тут уж
ничего не поделаешь...
И снова одной из главных в спектакле оказывается сцена Му¬
ромского с Расплюевым в доме Кречинского. А как же, — снова
сошлись Варламов с Давыдовым!
«Весь третий акт — в руках Кречинского и Расплюева, — пи¬
шет младший современник Варламова артист Б. А. Горин-Горяи-
нов (в книге «Кулисы»). —Я сам играл обе эти роли и знал, что
конкуренция здесь немыслима. Сцена же Муромского с Расплюе¬
вым мне казалась неубедительно построенной для Муромского.
Я не представлял себе человека, с первых же реплик не распо¬
знавшего Расплюева. Варламов же с Расплюевым был так про¬
стодушно приветлив, что не могло быть и речи о натяжке, и я
просто не понимал, как же я раньше так неверно представлял