Варвара. Наездница метлы
Шрифт:
Медленно подлетев к двери, открыла внутреннюю и посмотрела в глазок. На лестничной клетке чисто, но решила спуститься пешком, чтобы не довести консьержку до приступа видом летящей на метле женщины.
Опустившись, слезла с черенка, сунула подушку подмышку и вышла в коридор. В лифте, на мое счастье, тоже оказалось пусто, и я спокойно поехала вниз.
На шестом этаже движение остановилось. Когда створки разошлись, передо мной оказался долговязый парень лет восемнадцати. Волосы выкрашены в угольный, кожа бледная, в носу и
Он с любопытством посмотрела на меня и вошел в лифт. Двери закрылись, кабина поехала вниз.
Парень переминается с ноги на ногу, дергая плечами. Чувствую, как ему хочется обернуться, вон аж пальцы подрагивают, посмотреть на блондинку в костюме ведьмы с подушкой и метлой в руках.
Но парень держится. Зато меня напряжение достало.
Я проговорила:
– Косплей.
Он понимающе кивнул. Когда лифт приехал на первый этаж, я буквально выбежала, оттолкнув его метлой. Окно консьержки к моему облегчению оказалось закрытым, что избавило от неудобных вопросов. Пришлось бы врать.
Я нажала кнопку, раздался протяжный писк и дверь открылась. Вечерний воздух совсем не весенний, и я обругала себя за то, что не взяла пальто. Но через минуту с удивлением обнаружила, что платье вполне справляется с функцией обогрева. Зябнут лишь пальцы и щеки.
Двор хорошо освещен, недавно поставили новые фонари в дополнение к обычным. Эти на солнечных батареях или что-то вроде того.
Быстро застегнувшись до подбородка, я быстрым шагом направилась к кустам шиповника, под которыми любят собираться местные пьяницы. Но сегодня вторник, и у них выходной.
Снова запищала дверь, во двор вышел готичный парень и крикнул мне:
– Дайте номерок, где костюм брали!
Я закивала и помахала рукой.
– Да-да, попозже. Пока занята.
– А как я вас потом найду? – не понял готичный парень.
– У консьержки оставлю, – соврала я.
Гот широко улыбнулся, совсем не «готишно», и крикнул:
– Е-ее!
Потом воткнул наушники и пошел по тротуару в сторону парка. Когда удалился на достаточное расстояние, я на цыпочках подбежала к кустам и положила метлу на воздух. Та послушно зависла, вильнув прутиком.
Убедившись, что рядом никого нет, я водрузила подушку и вскарабкалась на черенок. Пришлось снова улечься, чтобы уменьшить дискомфорт.
Я ерзала и бормотала:
– Кто вообще придумал летать на метлах? Почему нельзя было сделать летающий стул, или тахту?
В кустах зашуршало, я с ужасом замерла, надеясь, что вылезет пьяница, чтобы можно было списать на белую горячку.
В ветках сверкнули два глаза, за ними показалась рыжая мордочка. Кошка высунула лапку и осторожно выскользнула из зарослей.
Я облегченно выдохнула.
– Напугала.
Кошка задрала хвост и демонстративно прошагала на другую сторону тротуара. Подойдя к решетке на подвальном окне, она оглянулась
Со стороны автобусной остановки послышался стук каблуков и неразборчивое бормотание. Парочка довольно переговаривается, быстро приближаясь. Офисные работники спешат домой, к компьютерам, будто на работе не хватило.
Чтобы не столкнуться с очередными прохожими, я уселась поудобней и скомандовала:
– Вверх!
Можно было и не произносить. Уже поняла, метла от одних мыслей приходит в движение, но почему-то захотелось сказать.
Меня быстро понесло к небу, через пару мгновений осознала, что деревья остались далеко внизу, а спустя еще несколько секунд, под ногами мелькнула крыша моего дома и скрылась в черноте.
Внутри все упало, я вцепилась в черенок и зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли цветные пятна. От скоростного подъема заложило уши, пришлось судорожно глотать и зевать, а мой страх лететь с пятнадцатого этажа теперь кажется глупым.
Пальцы оледенели, порывы ветра, непонятно откуда взявшегося, вот-вот выдуют душу из тела. Доверие к метеорологам упало в ноль, а грудную клетку сдавил ужас.
Потом холод усилился, даже чудо-платье не спасает. Кончик болящего носа замерз так, что перестала чувствовать. Щеки стянуло. Хотела потереть, но пальцы деревянные и не гнутся. Успела слабо порадоваться, что под платьем остались джинсы. Так бы вообще околела.
– Х-хол-лодно…
Приоткрыв глаз, увидела сияющее золотом пятно в черноте. Голова кружится, дышать до того трудно, что картинка двоиться. Несколько секунд таращилась на пылающий диск. А когда дошло, что это город, маленький и продолжающий уменьшаться, от страха чуть не свалилась с черенка.
– Снижайся! – заорала я не своим голосом. – Вниз!
Меня тряхнуло и едва не сорвало с метлы. Желудок подскочил к горлу, хотя завтрак давно переварился. Золотая монета качнулась и понеслась на встречу. В ушах свист, полы платья трепыхаются, волосы под шляпой, которая словно приклеилась к голове, вытянулись и, кажется, заледенели в таком положении.
Монета быстро превратилась в огромное озеро и продолжает расти. Изо всех сил сжимаю губы, чтобы не вывернуло как у бульдога. Глаза мокрые, но слезы не успевают стекать, их срывает и размазывает по вискам.
Когда внизу стали различаться дома, дошло, что я со всей дури несусь к асфальту и через несколько секунд расшибусь в лепешку.
– Сто-ой! – завопила я.
Метла резко остановилась. Черенок больно впился в нежное место и живот, даже подушка не спасла. Вдобавок, стукнулась подбородком.
Минут пять просто лежала на метле и переводила дух. Крыши домов теряются в темноте, по дорогам ползут крошечные машинки с горящими фарами. Свет фонарей заливает улицы. Именно он делает город похожим на пылающий диск с высоты птичьего полета.