Варяг
Шрифт:
Вскоре Эрик уже входил в знакомую по предыдущему посещению полутемную комнату. Окна, как и в прошлый раз, были плотно закрыты, и в комнате было невыносимо душно. Запах был прежний. «Не поправиться ему в такой духотище!» – хмыкнул про себя Эрик.
Хозяин, как и в прошлый раз, отдыхал на своем широком ложе под балдахином. Однако при виде гостей он с видимым трудом приподнялся и сел, разглядывая пришедших заплывшими глазами, всем своим видом показывая покорность судьбе.
Чиновник остановился в дверях и молча кивнул торговцу. Тот подозвал жестом слугу, который подбежал и, раболепно кланяясь, подвел высокого гостя к креслу. Эрик остался стоять возле входа в гордом одиночестве.
– Чем обязан визиту столь высокого гостя? – заискивающе спросил работорговец.
– Я пришел к тебе с просьбой от императора, – ответил чиновник.
Торговец слегка расслабился, решив, видимо, что раз разговор идет о просьбе, то ничего особенно плохого от визита чиновника ожидать не следует. Да что там – гордиться можно! Сам император Константин обращается с просьбой к простому, пусть и зажиточному горожанину!
– В чем же заключается просьба великого императора Византии к ничтожнейшему и смиреннейшему из его подданных?
– Со мной пришел человек, – чиновник оглянулся на Эрика. – Думаю, что тебе он знаком.
Торговца при взгляде на Эрика передернуло.
– Да, мы встречались, – упавшим голосом ответил он.
Эрик промолчал.
– Это нам известно, – подтвердил чиновник. – Также известно нам и то, при каких обстоятельствах состоялась эта встреча и что было виной произошедшей между вами распри.
Пока чиновник произносил свою речь, работорговец все больше мрачнел лицом. То ли он не догадывался о том, что кого-то из приближенных императора мог заинтересовать конфликт, произошедший между ним и варваром, то ли просто воспоминания о случившемся до сих пор отдавались болью во всем теле.
– Так вот, – продолжал тем временем чиновник, – император Константин просит тебя отдать послу русов, которого ты видишь перед собой, то, из-за чего и вышла между вами ссора, то есть девушку-рабыню.
– Но я не могу, – запинаясь начал торговец. – Она продана, и я не могу взять ее обратно.
– Вот как? – хитро прищурился чиновник.
– Он лжет! – вдруг воскликнул молчавший до этого момента Эрик. – Накануне он сказал мне, что еще не отдал девушку новому хозяину, а значит, она где-то здесь.
– Прошу тебя, – мягко оборвал его гневную тираду чиновник. – Неужели ты думаешь, что в Византии существует что-то, что не известно императору?
Эрик успокоился, зато торговец затрясся мелкой дрожью, когда понял, что его поймали на лжи, да не кто-нибудь, а посланник самого императора.
– Я согласен, согласен. Берите ее, могу даже доплатить. От нее мне одни убытки и беды. Я уж отчаялся получить от нее какую-то выгоду...
– Вот и ладно, торговец. Прикажи привести рабыню. А чтобы подсластить тебе горечь потери, я передаю тебе еще одну просьбу императора. Василевс желает, чтобы ты подобрал ему несколько хорошеньких рабынь в услужение ему, соцарствующему императору Роману и сестре их Анне.
Лицо работорговца, еще минуту назад похожее на морду испуганной паршивой собачонки, воссияло. На нем появилось довольное выражение, отягощенное, однако, налетом угодливости и подобострастия.
– Я сделаю все, что в моих силах, – забормотал торговец. Каких рабынь пожелает василевс? У меня есть всякие – есть славянки, эфиопки, скандинавки, есть даже одна фряженка... Хотя, нет, фряженки у меня уже нет, – зло поправился торговец, бросив косой взгляд на Эрика.
– Об этом мы поговорим потом, – прервал работорговца чиновник. – Сначала нужно исполнить волю императора – прикажи привести девчонку!
– Да, да, конечно, – забормотал торговец и, схватив со столика, стоящего возле кровати, серебряный колокольчик, начал неистово размахивать им, извлекая мелодичные, но чересчур частые звуки.
На звон вбежал страж, который обычно дежурил внизу, возле входа в дом с внутреннего двора.
– Приведи Лауру, – бросил торговец.
Охранник с удивлением посмотрел на настырного варвара, из-за которого вот уже который раз в доме его хозяина творилось черт знает что, и покинул комнату.
Прошло довольно много времени, прежде чем он возвратился обратно. Эрик уже начал подумывать насчет того, не умерла ли несчастная девушка. Или она настолько больна, что приходится тащить ее волоком? Однако худшие опасения Эрика не оправдались, хотя когда охранник вернулся, ведя за собой рабыню, по ее внешнему виду можно было догадаться, что чувствует она себя не лучшим образом.
Чиновник окинул девушку цепким взглядом, и на лице его появилось выражение, означавшее крайнюю степень удивления. Еще бы, из-за этого существа со спутанными, грязными волосами, с ручонками худыми, как яблоневые веточки, вмешаться в такую переделку, попасть под суд, затем просить ее у императора как величайшей милости? Нет, это в голове чиновника не укладывалось.
Девушка действительно выглядела так, будто последнее время ее содержали в темном сыром подвале. Эрик подумал, что, скорее всего, так оно и было на самом деле. От торговца всего можно было ожидать, в том числе и подобной гадости.
Девушка тем временем съежилась возле охранника и исподлобья разглядывала присутствующих, зыркая по сторонам большими глазами небывалого зеленого цвета.
– Ну вот ты и получил то, что желал, – сказал чиновник Эрику. – Теперь, я думаю, тебе следует уйти. А нам с торговцем еще нужно обсудить вторую просьбу императора.
Эрик и не собирался оставаться надолго в этой сумрачной, душной, пропахшей тошнотворными пряностями комнате. Он подошел к девушке, взял ее за худую, перепачканную руку и молча двинулся к выходу.
– В ближайшее время вам вновь предстоит посетить Большой дворец, – сказал ему вслед чиновник. – Так что скоро ждите людей от императора Константина.
Эрик кивнул, не оборачиваясь и не сбавляя шаг. Ничего не понимающая, насмерть перепуганная девушка покорно плелась за ним. Во всяком случае, то, с каким смирением она последовала за Эриком, говорило о том, что она вспомнила своего недавнего защитника и, скорее всего, посчитала, что остаться с ним – наименьшее из зол.