Ваш покорный слуга кот
Шрифт:
— Ох и надоедливая ты! Я же сказал, что ничего это не значит.
— Ах так! Ну, тогда и я ничего не скажу вам.
— Дура упрямая! Делай как знаешь. Жалобу об ограблении я тебе писать не буду.
— А я вам не скажу, какие вещи украли. Вы сами взялись составлять жалобу, я вас не заставляла, можете и не писать, не заплачу.
— Ну и не буду. — И, вспылив, хозяин, по обыкновению, закрылся в кабинете. Хозяйка перешла в столовую и села перед шкатулкой с рукоделием. Оба в течение десяти минут
Вдруг дверь широко распахнулась, и в комнату бодрым шагом вошел Татара Сампэй-кун, подаривший дикий батат. Татара Сампэй-кун когда-то был в этом доме сёсэем, но несколько лет назад окончил юридический факультет и теперь служит в управлении рудниками при какой-то компании. Он тоже был по натуре дельцом, последователем Судзуки Тодзюро-куна. В память о прежних временах он время от времени навещал жалкую лачугу, где когда-то был сёсэем, и проводил здесь воскресные дни; в этой семье он чувствовал себя легко и свободно.
— Хороша сегодня погодка, хозяюшка, — произнес он с акцентом, не то карацуским, не то еще с каким-то и уселся перед хозяйкой.
— О, Татара-сан.
— Сэнсэй ушел куда-нибудь?
— Нет, он в кабинете.
— Сэнсэй все занимается, даже по воскресеньям, подумать только! Ведь это же вредно.
— Вы скажите об этом самому сэнсэю.
— Да, да, конечно… — проговорил Сампэй-кун, а потом, оглянувшись по сторонам, произнес, не то обращаясь к хозяйке, не то к самому себе: — Что-то сегодня девочек не видно.
И в ту же минуту из соседней комнаты прибежали Тонко и Сунко.
— Татара-сан, а суси [100] сегодня ты принес? — требовательно спросила старшая дочь учителя, как только увидела Сампэй-куна, вспомнив об обещании, которое он дал им в прошлый раз.
— Вы не забыли еще? А я сегодня не принес, в следующий раз обязательно принесу, — признался Татара-кун, почесывая голову.
— Фу-у, — разочарованно протянула старшая. Глядя на нее, младшая тоже сказала: «Фу-у». Настроение у хозяйки немного улучшилось, и она даже слегка улыбнулась.
— Суси у меня с собой нет, но вот дикий батат я приносил. Вы кушали его?
— Дикий батат? А что это такое? — спросила старшая.
— Дикий батат? А что это такое? — Младшая сестра не отстала от старшей и на этот раз.
— Еще не пробовали? Попросите маму, чтобы она побыстрей сварила. В Карацу дикий батат не такой, как в Токио, — произнес Сампэй-кун с гордостью за свою родину. Хозяйка только теперь сообразила, что надо поблагодарить за гостинец.
— Спасибо вам, Татара-сан, вы очень любезны. Да еще так много привезли.
— Ну, и как? Пробовали? Я специально заказал ящик, чтобы батат не побился. Наверное, хорошо сохранился.
— Вы старались-старались, а его вчера вор украл.
— Вор? Вот дурак! Неужели он так любит дикий батат! — восторженно воскликнул Сампэй-кун.
— Мама, у нас ночью был вор? — спросила Тонко.
— Да, — коротко ответила мать.
— Вор был… а что дальше… Какой он? — принялась допытываться Сунко.
Хозяйка не знала, как отвечать на столь необычный вопрос.
— Страшный, — сказала она и посмотрела на Татара-куна.
Тонко не унималась:
— Страшный? Такой, как Татара-сан? — спросила она с детской непосредственностью.
— Что такое? Как можно быть такой невежливой.
— Ха-ха-ха, неужели я такой страшный? Ну и ну, — воскликнул Татара-кун и почесал затылок. На затылке была лысина диаметром ровно в один сун. Лысина появилась месяц назад, и Татара-кун лечился у врача, но дело шло на поправку, кажется, не очень быстро. Первой лысину заметила Тонко.
— Ой, Татара-сан, у тебя голова блестит, как и у мамы.
— Тебе же было сказано — молчи.
— Мама, у вора голова тоже блестела?
Это спросила младшая. Хозяйка и Татара-кун невольно рассмеялись, однако дети мешали им говорить, а потому мать сказала:
— Пойдите поиграйте во дворе. А я вам сейчас дам что-то вкусное.
Выпроводив детей, хозяйка с серьезным видом продолжала:
— Татара-сан, что с вашей головой?
— Моль съела. Лечусь-лечусь, а ничего не получается. У вас тоже?
— Фу, моль! Что вы! У женщин на том месте, где они делают узел, всегда небольшая лысина.
— Все лысины из-за бактерий.
— У меня не из-за бактерий.
— Это вы, хозяюшка, просто упрямитесь.
— Ну, как хотите, но только у меня не из-за бактерий. Кстати, как будет по-английски лысина?
— Лысина будет «боулд».
— Нет, не то. Наверное, есть более длинное название.
— Спросите у сэнсэя, он вам сразу скажет.
— Сэнсэй ни за что не захочет объяснить, вот я и спрашиваю у вас.
— Кроме «боулд» я другого слова не знаю. Более длинное… Что бы это могло быть…
— Константин Палеолог, вот что. Константин — лысая, Палеолог — голова.
— Может быть, может быть. Я сейчас пойду к сэнсэю в кабинет и проверю по Вебстеру. Между прочим, сэнсэй очень странный человек. Такая хорошая погода, а он сидит дома… Хозяюшка, так он никогда не избавится от своего несварения. Посоветуйте ему сходить ну хотя бы в Уэно, полюбоваться цветами.
— Сами посоветуйте. Может быть, он вас послушает.
— Он все еще ест варенье?
— Да, по-старому.
— Недавно сэнсэй жаловался: «Жена, — говорит, — ругается, что я ем страшно много варенья. А мне кажется мало. Наверное, неправильно подсчитали». Не иначе вы, хозяюшка, вместе с дочками тоже кушаете…