Ваше благородие. Альтернативная история
Шрифт:
Отец мне рассказывал, что у них на войне были два лейтенанта. Один, как говорится – слуга Царю и отец солдатам. Уважительный, требовательный, солдат обучал на совесть. А второй балабон, но выступал на всех собраниях, как только завидит начальство, так сразу начинает песочить своих солдат. Так вот этот балабон и пошёл по службе, прыгая через ступеньки. Скольких он солдат положил, одному Богу известно, но к концу войны стал генералом. Так что, и ты, сынок, в тени не сиди. Показывай, что ты многое умеешь, только упаси Бог показать, что ты умнее своих начальников.
Марфа Никаноровна рассказывала, что когда я взял в руки гитару и стал петь романс, то я покорил её окончательно.
Глава 9
Проснулся я достаточно рано. Привык спать по восемь часов, вот внутренний будильник и разбудил.
Был седьмой час. Зажёг лампу, стоящую на столе. Оделся, негоже в трусах бегать перед женщиной, сдающей тебе квартиру.
Марфа Никаноровна уже встала и растапливала русскую печь.
– Хлеб я не пеку, покупаю в булочной, а вот для обогрева печка хороша, – разъяснила она мне. – Когда дрова прогорят, кочергой нужно поворошить уголья, чтобы они стали мелкими и дождаться, чтобы над ними погасли синенькие огоньки. Это угарный газ, могущий привести к смерти человека. После того, как угольки перестанут светиться, нужно закрыть вьюшку в трубе над печкой. Понятно?
– Так точно, – сказал я и попытался щёлкнуть каблуками несуществующих сапог.
Мы оба засмеялись
– Я, кажется, придумала, как вас одеть, – сказала хозяйка, – посоветуюсь с Иннокентием Петровичем. Думаю, что вам это понравится.
Завтракали свежим молоком с черным хлебом. Молочница приходила ровно в шесть часов. Обедать буду один.
После завтрака Марфа Никаноровна сняла мои мерки при помощи портновского сантиметра, в том числе и размер ноги.
– Сорок второй размер, – сказал я.
– Да, как раз длина стопы двадцать восемь сантиметров, – сказала Марфа Никаноровна.
– Откуда вы знаете, что двадцать восемь сантиметров это сорок второй размер? – удивился я.
– Это очень просто, – сказала Марфа Никаноровна. – Французы придумали, а мы поддержали предложение размер обувной колодки измерять в штихах. Один штих равен двум третям сантиметра. Двадцать восемь сантиметров делим на две трети. Это двадцать восемь умножаем на три и делим на два. В результате получается сорок два. Это и есть размер обуви.
– Здорово, – изумился я. – Вы просто специалист во всех вопросах.
– Да какой там специалист, – сказала Марфа Никаноровна, – просто знаю немного обо всём. Вы не помните, что ваш Козьма Прутков сказал о специалистах?
– Помню, – засмеялся я, – специалист подобен флюсу, полнота его односторонняя. А я знаю, что эрудированный человек знает всё о немногом и понемногу обо всём.
– Какая-то мудрёная формулировка про эрудитов, – сказала Марфа Никаноровна, – я пошла в присутствие, а вы тут осваивайтесь.
Я остался один. Чем заниматься дома, когда ты один и нет никаких средств массовой коммуникации? Никто тебе не позвонит, никто не обгадит тебя в соцсетях, которые появились в этом мире только в 1950 году, потому что весь научный и технический потенциал вместо мировой войны был направлен на развитие средств коммуникации, никто не сообщит о событиях, которые только что произошли в мире. В моем 1985 году тоже не было соцсетей, но, худо-бедно, было радио и телевидение, да ещё у меня была работа и к девяти часам я тоже должен был идти в присутствие с ненормированным рабочим днём, который волей начальственных лизоблюдов превращался в рабочий день без нормы. А тут ещё перед моим исчезновением центральный комитет коммунистической
Итак, у меня есть два пути существования в этом старом и новом для меня мире.
Первый – пойти по пути революции. Найти ячейку социал-демократов, вступить в её члены, благо полноправный член КПСС, морально устойчив и идеологически выдержан, как пишут во всех характеристиках. Придётся вести непримиримую борьбу за лидерство в партии, иначе зачем всё это начинать. Кто у нас был в лидерах? Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович, организатор и руководитель революции. Но тут приехали заграничные лидеры в опломбированном вагоне и перехватили революционный успех. Чем закончил Троцкий? Ледорубом по башке в сороковом году в Мексике от будущего полковника и Героя Советского Союза Рамона Меркадера. Чем закончили другие лидеры и идеологи революции? Пулей в застенках НКВД. Чем заканчивали руководители НКВД? Тем же самым. Внутрипартийная борьба штука кровавая и на неё нужна решимость довести дело борьбы до конца, чтобы вокруг не осталось ни одного конкурента и даже тех, кто может подумать о конкуренции.
Что будет потом? Потом будет работа по разложению царской армии, участвующей в Великой войне и подзуживание либерально настроенной военной и гражданской интеллигенции на окончание войны без аннексий и контрибуций. Отречение царя и его казнь в будущем городе Свердловске. Гражданская война и разруха. В Великой войне безвозвратно потеряли почти миллион человек, зато в гражданскую повеселились на славу – десять миллионов потерь.
После Версальской конференции, поставившей точку в Великой войне, в числе проигравших оказались Германия и Россия. Весь мир просто бросил их в объятия друг другу. Потом мировой кризис в двадцать девятом году пригнал к нам американцев, которые построили нашу промышленность.
Затем начались репрессии в виде коллективизации, чисток и расстрелов среди всех слоёв населения. Данные разные, но все историки склоняются к тому, что потери сопоставимы с потерями в гражданской войне с обеих сторон.
Потом Вторая великая война. Столкнулись два тирана. Один мечтал о коммунизме во всём мире и как первый шаг – построение СССР от Лиссабона до Владивостока. В фильме про Кирова С. М. показали, как он мечтал выйти на балкон после какой-нибудь большой войны, а вокруг Советский Союз из республик так сорока. У второго тоже губа не дура – Европа от Лиссабона до границы с Азией по Уральским горам. Здесь как в борьбе сумо – кто первым толкнёт своим пузом противника. Про потери во Второй войне говорить не буду – они астрономические. И состоят они из тех, кто погиб в боях с фашистами, и кого расстреляли доблестные сотрудники правоохранительных органов, этих порядка двадцати пяти полнокровных дивизий.
И сейчас я спрошу у большевиков, коммунистов и националистов – вы что, хотите повторения этих жертв нашего народа, хотите повторить реки пролитой крови? Да и простой народ тоже должен задуматься над этим вопросом, прежде чем идти на выборы и поддерживать кого-то, кто кричит на всех углах, что они могут всё это повторить.
Второй путь – участие в эволюционном развитии общества. Применить все свои знания и умения, чтобы не было трагедии нашего народа, чтобы страна наша расцветала, и чтобы «все флаги будут в гости к нам» не из боязни, а от авторитета и возможности чему-то поучиться у нас. А для этого мне нужно прочно легализоваться в этом обществе и стать тем, кто сможет повлиять на ход исторического процесса совсем не по тому пути, который совершили большевики.