Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики
Шрифт:
— Огня! — крикнул он. — Разожги огонь! Мы сожжем его!
Алианора бросила факел на кучу соломы. Миг — и столб жаркого пламени поднялся к потолку. Едкий дым разъедал глаза, свербило в носу… «Но это чистый дым, — подумал Хольгер, — и чистый огонь, выжигающий смрад из могилы».
Он почувствовал прилив сил. Отрубленная кисть тролля пролетела почти полпещеры. Алианора схватила ее с пола. Кисть корчилась, пальцы извивались, как зеленые черви, пытаясь освободиться. Алианора швырнула ее в огонь. Кисть забилась в пламени. Ей удалось выкатиться
Тролль плаксиво завыл и замолотил руками, как дубинками. Один из ударов выбил меч из руки Хольгера. Датчанин наклонился, чтобы подобрать его, и тут тролль обрушился на него всем телом, ребра Хольгера затрещали. Полураздавленный, он не в силах был даже вдохнуть. Но, атакованный Папиллоном, тролль вынужден был оставить Хольгера. Тяжело дыша, поднялся на ноги Карау и без промедления бросился в бой. Папиллону удалось сбить чудовище с ног. Кривая сабля ударила монстра по ноге — еще, еще и еще раз, пока не отсекла ее напрочь. Огонь перебрался уже на сухие ветки, его треск перешел в ровный гул, в пещере стало совсем светло. Алианоpa отчаянно боролась с отрубленной ногой тролля, пока наконец не сумела засунуть ее между пылающими бревнами.
Хольгер снова бросился в битву. Рука схватила его за щиколотку… кисть руки тролля, отрубленная Карау. Он оторвал ее и бросил в сторону костра. Каким-то образом она упала на безопасное место и быстро отползла, ища спасения под корявым пнем. Хуги нырнул за ней. Они покатились по полу — рука и гном.
Наконец у тролля была отсечена голова. Она щелкала зубами и брызгала слюной, когда Хольгер насаживал ее на острие меча, чтобы бросить в огонь. Но она выкатилась из костра и, пылая, покатилась к Алианоре. Хольгер снова вонзил в нее меч и, невзирая на то что сталь могла потерять закалку, держал голову над огнем, пока она не обуглилась.
Оставалось туловище. Справиться с ним оказалось труднее всего. Сражаясь с оплетающими их, как змеи, склизкими кишками, Хольгер и Карау поволокли тяжелое, как будто налитое свинцом, тело к пылающему сердцу пещеры. Позже Хольгер уже не мог вспомнить, как они это сделали. Но им будто удалось сжечь и его.
У него в памяти запечатлелась последняя сцена этой безумной битвы. Окровавленный и оборванный Хуги бросил руку тролля в огонь, медленно опустился на землю и замер.
Алианора бросилась к нему.
— Он тяжело ранен! — крикнула она. Ее голос был едва слышен за ревом огня. Дым и жар мутили сознание. — Хуги! — кричала она. — Хуги!
— Надо быстрее выбираться отсюда, пока все это не стало сплошным адским пеклом! — прокричал Карау прямо в ухо Хольгеру. — Смотри, дым уходит в этот туннель! Там должен быть выход! Пусть Алианора несет карлика, а ты поможешь мне справиться с моей взбесившейся кобылой!
Общими усилиями им удалось успокоить насмерть перепуганное животное. Потом они из последних сил бежали по коридору, где каждый вздох сопровождался
Глава 23
«Мы выбрались», — тупо бормотал про себя Хольгер. Сколько времени они провели под землей? Луна уже катилась по небосклону на запад.
Небо немного очистилось. Ветер разогнал тучи и теперь зло метался по плоскогорью, поросшему жесткой травой, гнул к земле голые кусты и трепал кривые ветви низкорослых деревьев. Потусторонний свет луны и колючие искры звезд. Серый, как пепел, пейзаж.
Совсем рядом плоскогорье обрывалось в бездонную пропасть, налитую чернотой. Вдалеке на севере мерещились снежные вершины — или только мерещились? Холод пронизывал до костей.
Прихрамывая, подошел Карау. Взглянув на него, Хольгер подумал, что и сам выглядит, конечно, не лучше: оборванный, испачканный кровью, черный от дыма, с погнутым шлемом на голове и закопченным мечом в руке. В свете луны сарацин казался призраком. Но тут луна нырнула в тучу, и упала тьма.
— Все живы? — прохрипел Хольгер. Шелестела трава. Карау тихо ответил:
— Боюсь, что для Хуги эта переделка кончилась плохо.
— Ну уж нет! — раздался голос, в котором звучали знакомые басовитые нотки. — Я сколько получил, столько и заплатил.
Луна опять вынырнула из-за туч. Хольгер опустился на колени рядом с Алианорой, склонившейся над лесовиком. Из его левого бока сочилась кровь.
— Хуги, — прошептала Алианора, — ты не можешь умереть. Я не верю.
— Не огорчайся, дева, — пробормотал гном. — Этот рыцарь за меня расквитается.
В нереальном свете луны лицо карлика казалось вырезанным из старого темного дерева. Ветер лохматил его бороду. На губах пузырилась кровь.
Хуги поднял голову и погладил Алианору по руке.
— Ну-ну, не хнычь, — выдохнул он. — Пусть плачут женщины моей расы, у них для этого больше причин. Но тебя я любил… — Он судорожно вздохнул. — Дал бы я тебе пару добрых советов, да поздно… В моей голове слишком сильный шум стоит…
Его голова поникла. Хольгер снял шлем.
— Аве, Мария… — начал он. Здесь, под пронзительным горным ветром, он не мог сделать для карлика большего. И он просил в молитве о милости и покое для души гнома, и закрыл ему глаза, и начертал над ним знак креста.
Потом вместе с Карау они выкопали мечами неглубокую могилу. Уложили в нее тело, и засыпали землей, и воздвигли пирамиду из камней. На верхушке надгробия Хольгер укрепил рукояткой вверх кинжал Хуги. Где-то поодаль завыли волки. Теперь они не смогут разрыть могилу.
Потом они перевязали раны друг другу.
— Мы понесли тяжелые потери, — подытожил Карау. От его привычной веселости не осталось и следа. — Мы потеряли друга, а также коня и мула с пожитками. Наши мечи зазубрены, а доспехи разбиты. Кроме того, Алианора не может взлететь, пока ее крыло… ее рука не заживет.