Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
– Оставляйте сына, любезнейший сеньор, – Вожников успокаивающе похлопал торговца по плечу. – Вечером заберете… или он сам придет.
– Лучше бы з-зазабра-ать… – состроив уморительную гримасу, словно вобравшую в себя весь ужас призывника пред страшной российской армией, в которой (если верить разного рода общественным комитетам) только и знают, как пытать, насиловать и убивать несчастных детушек.
Егор знавал таких вот, с позволенья сказать, защитничков, инфантильных до мозга костей молодых людей обоего пола, наводнивших все социальные сети и страшно боявшихся взрослеть. Подростком
– За город пойдем, – подходя к распахнутым воротам, пояснил Егор. – Выберем там поудобней местечко, чтоб и побегать можно было и кулаками помахать, потренироваться. Эй, Лупано? Ты латынь понимаешь?
– Н-н-емного говорю, сеньор.
– Уже хорошо! А кто учил?
– М-монах один приходил. Из монастыря.
На протяжении всего пути парень затравленно оглядывался, с тоской взирая на оставшиеся далеко позади башни и стены Манресы и искоса поглядывая на своих спутников, которых откровенно побаивался, в глубине души проклиная отца за устроенное испытание.
Поднявшись на крутой холм, путники осмотрелись и по узкой козьей тропе спустились к лугу, останавливаясь возле неширокого ручья с прозрачной водою.
– Ого, холодная! – напившись, воскликнула Аманда.
Вожников тоже склонился, опустил руку:
– Не такая уж и холодная, градусов семнадцать будет. Давай раздевайся – купаться будем!
– Ку… купаться? – недоверчиво переспросил подросток. – Но ведь… ведь мы же замерзнем!
– Небось, не замерзнем, – скинув рубаху, Егор подскочил к парню. – А ну, давай, живо, не то прямо в одежке выкину! Аман… Марию не стесняйся – она отойдет.
– Но, господин… – в светлых глазах юноши вспыхнул настоящий ужас.
– Считаю до трех! Раз… два…
– Нет-нет! – упав на колени, взмолился нечастный. – Ради всего святого, не надо. Я сам.
– О, наконец-то хоть что-то – сам, – схватив парня за руку, князь потащил его в воду. – А ну, веселей! Ага!
– А-а-а-а-а!!!! Я плавать не умею… а-а-а-а!!!
– Ничего, здесь не утонешь – мелко.
Воды в ручье оказалось всего-то по пояс, однако Егор тут же сбил Лупано с ног, окунул пару раз с головою – подросток едва не умер, впрочем, уже не вырывался – привык… или, скорее, боялся князя куда больше, нежели запредельно холодной воды.
– Ну все, хватит, – наконец, смилостивился Егор. – Давай, вылезаем. Сейчас Аманда… Мария снадобье принесет. Ты, кстати, деньги-то взял?
– Д-да. Отец целых три флорина дал.
Пока Лупано одевался, подошла Аманда, протянув парню небольшую синеватую склянку, загодя купленную в аптекарской лавке близ церкви Святого Жузепа:
– Вот снадобье, выпей.
Отрок послушно кивнул и, несмело сделав пару глотков, неожиданно улыбнулся:
– Вовсе не горькая! Словно простая вода.
Именно простая вода, украдкой набранная «знахаркой»
– Предупреждаю, оно не сразу действует, – Аманда вдруг фыркнула и засмеялась. – Слушай, ты всегда такую одежку носишь?
– Да, а что? – пожав плечами, юноша осмотрел себя. – Хороший кафтан, крепкий, и сукно доброе.
– Только вот покрой подкачал! – уже не сдерживаясь, в голос засмеялась ведьма. – Такие длинные только одни старики и носят. Ты что – старик?
– Н-нет…
– Значит – очень бедный?
– Да нет… не очень.
Смерив сконфуженного отрока дерзким насмешливым взглядом, девчонка уперла руки в бока:
– Так тебе что, как старику нравится одеваться? Отвечай!
– Да нет… не знаю…
Аманда погрозила парню кулаком:
– А ну-ка, не виляй, отвечай четко: да, нет или не знаю. Ну!
– Н-не знаю.
– А хочешь, в ручей тебя столкну?
Парника замахал руками:
– Нет! Нет! Не надо.
– Тогда завтра… нет, сегодня – попросишь отца дать тебе денег на одежду. Купим ткань и закажем у приличного портного! – безапелляционно заявила девчонка. – Думаю, две дюжины флоринов вполне хватит… если особо не шиковать.
Вожников поспешно отвернулся, силясь удержаться от смеха: ай да Аманда, ай да ведьмочка – ишь ты, как раскритиковала парня! На себя взглянула бы – вот бы кому тоже не мешало одежку сменить… Кстати – заодно с Лупано и заказать можно! Молодец, девочка, на ходу подметки режет, хоть и говорит, что не любит обманывать.
– Сейчас научу тебя правильно ходить, – между тем распоряжалась «знахарка». – А потом покажу, как надо разговаривать с девушками. Что смотришь? Парень ты симпатичный, тощий, правда, да бледненький, но это ничего, а уши торчащие мы волосами прикрыли – вон как хорошо получилось! Руки бы еще куда деть… слишком уж длинные. Слышишь, ты ими, когда идешь, не размахивай, а то смешно смотреть.
– Длинные руки – вовсе не недостаток, – разминая шею, заметил Егор. – Это очень даже хорошо! Значит, милая, все свои премудрости покажешь парню после, сейчас же… Эй, Лупано! Кафтан да рубаху снимай – буду тебе удар ставить.
– Что будете?
– Увидишь.
На протяжении последующей пары часов нечастный отрок понял, что ручей со студеной водой – это еще были цветочки, а вот сейчас начались ягодки…
– Удар! Удар! – показав пару приемов, покрикивал на неумелого ученичка Вожников. – Резче работай, резче… вот так!
Хлоп! И из разбитого носа Лупано фонтаном хлынула кровь.
– Ну, извини, братан, не рассчитал, – со смехом признался князь. – Иди вон к ручью, умойся.
Стеная, словно святоша, попавший в лапы злобных язычников, юный сеньор Микачу смыл с лица кровь и по совету Аманды улегся прямо в траву, на спину.
– Ты полежи так, ага? – усевшись рядом, девушка ласково погладила парня по голове. – Славно ты бился с господином Жоржу… не боялся ничуть – я видела!
– Это, верно, снадобье начало действовать, – подросток слабо улыбнулся и, скосив глаза на Вожникова, тихо спросил: – А мы еще будем… ну, кулаками…