Вавилон восставший
Шрифт:
— О чем вы говорите? Я его и пальцем не тронул. Я всего лишь убил его жену.
— О, если бы у вас был хоть один нормальный ген, вы бы поняли: когда человек теряет близких, это имеет для него самые разрушительные последствия. Естественно, нам нет никакого дела до смерти его жены, но если трагедия отвлечет его от поиска двух оставшихся частей Змия, это будет означать, что вы нас очень серьезно подвели, Коготь, что вы практически сорвали всю операцию. И вот тогда даже для вас последствия могут быть катастрофическими.
— Послушайте, я убил ее исключительно по необходимости. Она мне мешала и могла меня выдать. Это был только
— Хочу надеяться, что мы поняли друг друга и что в подобной беседе впредь не будет нужды, Коготь.
«Попробовал бы ты то же самое сказать мне прямо в лицо, и тебе пришлось бы очень долго ждать следующего разговора», — подумал Коготь.
— Та женщина из фонда, занимающегося рукописями, заходила к Мерфи в больницу, и я слышат, как она сказала, что ей удалось расшифровать надпись на хвосте.
— Вот видите, Коготь, значит, необходимо как можно скорее заставить Мерфи вновь заняться делом. Мне почему-то кажется, что он очень скоро вернется к поискам. Как только это произойдет, сразу включайтесь в игру. Но ни в коем случае, я повторяю, ни в коем случае вы пока не должны причинять вреда Мерфи. Приближается время, когда первая часть Змия станет нашей.
— Включаться в игру — вот это мне нравится.
Мерфи запустил свою пятидесятую стрелу за день. Не целясь, просто натягивая тетиву и выпуская стрелу в сторону деревьев.
Раньше, как правило, Мерфи с большим вниманием относился к занятиям стрельбой из лука. С детских лет он был метким лучником. Иногда отдавал дань охоте, но не очень ее любил. Его настоящим увлечением была стрельба из лука по мишени, она пробуждала в Мерфи природный соревновательный дух.
Даже при том, что теперь гнев и горе затуманивали ему зрение, Мерфи, как опытный стрелок, отнюдь не пренебрегал необходимыми правилами любимого вида спорта. На левую руку он надел специальный пластиковый протектор, затем из колчана, висевшего на поясе, извлек стрелу. Медленным движением натянул тетиву ламинированного пластикового лука. При полном натяжении система нитей и сложных блоков начинала с невероятной силой давить на кончики пальцев. Нужно только сделать выдох, отпустить тетиву, и стрела полетит к цели со скоростью триста тридцать футов в секунду, подобно снаряду с лазерным управлением.
Однако сегодня из-за слез, внезапно поливших из глаз, гнева, клокотавшего в сердце, и все еще дававшей себя знать боли в плече стрелы хаотически разлетались среди деревьев.
Человек, известный под именем Коготь, неусыпно и постоянно следивший за Мерфи, наблюдал за ним в бинокль с расстояния в несколько сотен ярдов. Помня о предупреждении СЕМЕРЫХ относительно археолога, он понимал, что сегодня противник для него недоступен. Неспособный пустить свой талант убийцы в дело, Коготь не без удивления отмечал, что с восторгом созерцает силу, которую сейчас демонстрировал Мерфи. Физическую силу, конечно, натренированность мышц и великолепную координацию, которая необходима для стрельбы из лука в принципе, даже для столь хаотичной, как сегодня, а отнюдь не силу характера Мерфи, ибо Коготь, лишенный дара понимания и сочувствия, не мог оценить ни ее, ни того, как измучен Мерфи своим горем.
Коготь несколько отвлекся от созерцания лучника, когда донеслись чьи-то шаги. Кто-то приближался к стрелявшему. Через мгновение он услышал мужской голос, однако видел пока все еще только Мерфи. На пару секунд Когтю показалось даже, что обезумевший от горя археолог начал кричать на самого себя.
— И ты называешь это стрельбой из лука, Мерфи? Мне приходилось видеть слепых, стрелявших лучше, чем ты.
С такими словами из чащи вышел и направился к Мерфи Леви Абраме.
— Леви, уходи. Пожалуйста.
— Не могу. Меня послал медведь Смоки, чтобы защитить деревья. При том остервенении, с каким ты сейчас пускаешь стрелы в деревья, ты способен погубить их больше, чем страшный лесной пожар.
— Леви, предупреждаю, я не в настроении. Оставь меня в покое.
— Не могу, Мерфи. Я пришел сюда не ради увеселительной прогулки по лесу — если после твоей стрельбы от этого леса хоть что-то останется. И я говорю с тобой начистоту. То, что случилось с Лорой, ужасно. Я вполне представляю и разделяю боль, которую ты сейчас испытываешь.
Мерфи не обращал ни малейшего внимания на его слова и продолжал стрелять по деревьям, словно автомат. Правда, в колчане у него осталось совсем немного стрел.
— Мерфи, для меня сочувствие — не просто работа воображения. Когда пять лет назад в Тель-Авиве во время взрыва в автобусе погибли моя первая жена и дочь, я думал, что не переживу этого. Но я тогда схватился не за лук со стрелами, а за настоящее оружие, за рекордно короткое время, влив в себя целую кварту виски. Это было в первый вечер после трагедии. Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы по-настоящему взять себя в руки. И знаешь, что я хочу тебе сказать?
Мерфи выпустил последнюю стрелу. Впервые за целый день она угодила в самый центр дерева, того дерева, рядом с которым стоял Леви. Мерфи отшвырнул в сторону лук и злобно уставился на Леви.
— Что же?
— Это были шесть впустую потраченных месяцев. Я позволил арабским собакам одержать надо мной победу. Позволил их мерзким, грязным, кровавым рукам, рукам убийц, вырвать у меня бесконечно дорогие воспоминания о горячо любимых жене и дочери и превратить их в воспоминания о жертвах. Ты же не хочешь, чтобы то же самое произошло с Лорой? Она достойна лучшего. И ты тоже, друг мой.
Мерфи отвернулся. Слезы перестали литься у него из глаз.
— Леви, я не понимаю, зачем… — Леви обнял Мерфи.
— Я тоже не понимаю. Сам я не специалист, но отыскал для тебя двух настоящих специалистов и знаю: они сумеют помочь тебе вернуться к нормальной жизни. Я беседовал с вашим пастором Бобом. Как христианин, ты должен верить в воскресение, в жизнь после смерти, в то, что ты когда-нибудь снова — и тогда уже навеки — воссоединишься с Лорой. Ты должен с нетерпением ожидать этого момента, и в ожидании тебя поддержит твоя вера. А тем временем ты просто обязан вернуться к работе! Ты ведь прекрасно знаешь, что именно этого хотела бы от тебя и Лора. Я не собираюсь делать вид, будто понимаю и разделяю твою веру, но знаю, что ты сам в это твердо веришь, и пришло время перейти от слов к делу. Во-вторых, Мерфи, я беседовал с Исидой Макдоналд. Она готова передать тебе перевод надписи на хвосте Змия. А я организовал для тебя билет на самолет до Вашингтона на сегодня.