Вчерашний шпион
Шрифт:
Я попросил Луи купить мне рисунок. Его цена не превышала стоимости одной бутылки самого дешевого вина у Эрколя.
— У тебя что, крыша поехала? — лениво поинтересовался Шлегель.
— Он хорошо рисует, мне нравится. — Я не хотел объяснять, что мною двигало в данном случае.
— По крайней мере, можно определить, что это изображение горного ландшафта, — заметил Шлегель. Он взял у меня рисунок, внимательно изучил, а затем, глянув через зеркальное стекло, нашел взглядом художника. — Ну что ж, теперь он сможет купить себе мыло.
— Почему именно мыло? — изумился я. —
Шлегель не ответил, но Луи одобрительно улыбнулся и, набравшись храбрости, решился задать мне вопрос.
— Вы приехали на «феррари»? — Он говорил тихо, почти шепотом, но Эрколь все равно услышал его слова. Еще до этого Эрколь передвинул свой стул так, чтобы видеть все, что творится в ресторане. И сейчас он ответил, не поворачивая головы.
— Столик номер двадцать один, — сказал он. — Безвкусно одетый тип в рубашке с открытым воротом. Это он прикатил на «феррари». Теперь я жалею, что не заставил его повязать галстук. У них обоих меню на несколько сот франков. Он — владелец фабрики около Турина, изготовляющей сумки и чемоданчики, а она — его секретарша, я полагаю. — Он внимательно посмотрел на девушку, презрительно фыркнул, и его большой палец дернулся в сторону Луи. — Автомобили и футбол — вот и все, что умещается в голове у этого балбеса.
— Но ты сказал, что утку, которую мы с удовольствием съели, приготовил Луи, — заступился я за «балбеса».
Эрколь наклонился вперед и взъерошил волосы на голове внука.
— Он неплохой парень, только немного необузданный.
Мы все были слишком воспитанными людьми и не стали возражать, что в это трудно поверить, судя по солидному, сшитому на заказ костюму юноши и его тихому голосу с почтительными интонациями. Но Эрколь уже переключился на другое.
— Столик номер девятнадцать ждет свой кофе уже бог знает сколько. Скажи этому кретину Бернару, чтобы встряхнулся и двигался побыстрей. — Когда Луи скользнул к двери, Эрколь добавил ему вслед: — Или обслужи их сам. — Он не отрывал взгляда от сидящих как на иголках посетителей за столиком девятнадцать, но продолжал поддерживать разговор. — Вы знаете, в чем суть теории относительности?
— Расскажи нам, — лениво предложил Шлегель.
— Получилось так, что Бернар прохлопал ушами и должен подать рыбные блюда одновременно на те два столика в углу. Все они заказали рыбу без костей. И теперь он торопится, и для него минуты пролетают, как секунды. А для тех людей, которые минуты три, может быть четыре, назад просили принести кофе, каждая минута кажется часом.
— Ага, значит, вот в чем состоит теория относительности?! — хмыкнул Шлегель.
— Совершенно верно, — не уловил иронии Эрколь. — Просто удивительно, как Эйнштейну удалось ее открыть, если вы вспомните, что он не был ресторатором.
Шлегель повернулся в ту сторону, куда был устремлен взгляд Эрколя.
— То, что этот парень ерзает от нетерпения на стуле, не имеет ничего общего с Эйнштейном, — заверил он старика со знанием дела. — Когда напротив тебя сидит такая уродливая кляча, каждая минута кажется часом.
Кофе им принес Луи. У него получилось это прекрасно, но он ни разу не поднял взгляда на людей, которых обслуживал.
— И наши фирменные шоколадные конфеты, — воскликнул Эрколь с одобрением после того, как Луи снова присоединился к нам за столом. — Она их только так слопает, вот посмотрите. Вы обратили внимание, что она заказала вторую порцию профитролей?
— Вы не собираетесь пойти на футбол в воскресенье утром? — обратился ко мне Луи. Он развязал шнурок на своем ботинке и растер ногу, чтобы снять напряжение. Ему еще недоставало выносливости профессионального официанта.
— Он живет далеко, в доме Шемпиона, — сказал Эрколь.
— Да, я знаю, — кивнул Луи. Я заметил, как в его глазах, когда он бросил взгляд на деда, промелькнула искра легкого презрения.
— Мне бы хотелось хоть раз поваляться в постели, — пожал я плечами неопределенно.
— Для этих язычников не существует божественной обедни. — Эрколь изобразил наигранное негодование.
— Это просто благотворительный товарищеский матч, — пояснил парнишка. — В общем-то не стоит ехать. А вот в следующем месяце будет очень интересная встреча.
— Тогда я, может быть, схожу в следующем месяце.
— Я пришлю вам билеты, — предложил Луи. Странно, но мне показалось, что его обрадовало принятое мною решение.
Глава 19
В полном соответствии с прогнозом Шлегеля в следующие несколько дней установилась настоящая весенняя погода. Воскресное утро также встретило нас горячим солнцем и ясным голубым небом. Я отправился в Ниццу вместе с Шемпионом, и Билли решил, что он тоже поедет с нами. Шофер остановил машину у церкви Сент Франсуа де Поль. Когда Билли спросил, почему я не иду вместе с ними к обедне, я помедлил в нерешительности, подыскивая ответ.
— У дяди Чарльза важная встреча, — пришел мне на помощь Шемпион.
— Можно я тоже пойду? — попросил Билли.
— Это конфиденциальная встреча, — объяснил ему Шемпион и улыбнулся мне.
— Я оставлю пальто в машине, — поспешил я переменить тему разговора. — Солнце уже хорошо пригревает.
— До встречи, — сказал Шемпион.
— До встречи, — откликнулся эхом Билли, но его голос почти потонул в перезвоне церковных колоколов.
В оперном театре через дорогу проходила репетиция. Снова и снова повторялись несколько тактов «Реквиема» Верди. У дверей в «Кесс» был расстелен красный ковер, а вход в захудалое с виду заведение под названием «Паради» преграждал полицейский.
Я прошел через рынок. Там толпились покупатели и народ из деревень в своих вышедших из моды, но тщательно вычищенных черных костюмах, черных платьях и шалях. Шла бойкая торговля кроликами и цыплятами, горячо обсуждались цены на улиток и яйца. В открытом море одинокий яхтсмен, увидев проходившее мимо него небольшое двухмачтовое судно, с надеждой поднял против ветра свой оранжевый в полоску треугольный парус, пытаясь уловить дуновение ветра. Море еще отливало молочной белизной прошедшей зимы, но поверхность его была спокойной. Волны набегали на гальку берега с легким шипением и откатывались с глубоким вздохом безысходности.