Вечера на озере близ Рябиновки
Шрифт:
– Вот-вот, – поддержала я мужа. – Если уж захочется испортить себе настроение, то лучше новости почитать.
– Да все, молчу я, молчу!
Тарас высыпал угли в костер, а Женя быстро и ловко уложила мясо на решетку.
– И все же я не понимаю, – вдруг задумчиво произнесла она. – Зачем мама решила стереть нарисованную дверцу? Почему не дождалась обормота-сына, чтобы он сам убрал за собой то, что напакостил?
– Да руки чесались, видимо, – высказал идею Денис. – Знаешь, у меня матушка тоже такая – быстрее все сама сделает, чем дождется помощи.
– Ага, еще веселее, когда сначала сама сделает, а потом возмущается, что никто не помог – не прочитал мысли и не сделал заранее, до того, как понадобилось, – поддакнул Ярик.
Парни еще немного пообсуждали матерей, жен, подруг и женщин в целом. Меня распирало от возмущения, но я решила не вмешиваться. В конце концов, это ведь их близкие попали под обстрел несправедливых обвинений, а не я.
На улице уже стемнело, и лишь пламя костра освещало наши лицо. Против ожидания, было довольно тепло, да и жар от углей согревал ноги.
На секунду в моей голове мелькнула мысль о том, что с нашей стороны довольно цинично сидеть на месте, где разыгралась целая трагедия, но я тут же от нее отмахнулась.
– А я бы хотел такой мелок, – завил Тарас.
– Так-так, – потер ладони Ярослав. – Расскажи нам, почему ты так хочешь убежать от реальности?
– Не в этом смысле. Просто было бы здорово побывать в других мирах, узнать неизведанное. Ну, как путешествие за границу, только еще дальше. Да и просто круто путешествовать, не выходя из дома.
– Еще и бесплатно, – зажмуилась я. – Не отказалась бы очутиться на море с пляжем. Лежала бы себе под пальмой, наслаждалась солнышком. Есть захотела – домой вернулась, перекусила, и – обратно.
– Угу, – кивнул Денис. – Случайно не там дверку нарисовала, и вот ты уже не на море, а в жерле вулкана!
– Ну я же не маленький мальчик, – пожала плечами я. – Что я, дверку не смогу нарисовать? Это же просто – берешь изоленту, клеишь ее прямо на стену, хорошенько проглаживаешь, чтобы нигде не отлипла, затем аккуратно рисуешь по контуру. Вуаля – дверь готова. Если мир за этой дверью не устроил, значит отклеиваем изоленту, перемещаем, рисуем заново.
– Гениально! – восхитился Ярослав.
– Витек такая – голова! – прицокнула Маринка и повернулась ко мне. – Вот зря ты в полицию работать не идешь! Такие кадры всегда нужны!
– Нет уж, спасибо, хватит с нас тебя да Ваньки. Я и так ночами плохо сплю, не хватало еще чужие проблемы решать.
– Ну, радуйся, что пока ты плохо, но спишь. Потом, когда малыш родится, спать будет некогда! – вякнула Женя.
– Но-но, у ребенка еще и отец есть. Мы решили так, дежурить будем по очереди, безо всяких этих :“Он работает, ему надо спать”. Весь день крутиться с ребенком – тоже работа, и очень важная.
– Да кто ж спорит, – вздохнул Ярик.
Мы немного помолчали. Каждый думал о своем.
Я в очередной раз погрузилась в собственные мысли
Что же начнется, когда он появится на свет?
– Так, ну и чего мы все такие грустные? – вырвала меня из потока хандры Маринка. – Предлагаю перейти к следующей истории. Кто готов? Ну? Ладно, раз все молчат, тогда я поведаю вам жуткую, леденящую кровь историю, которую я назвала…
Анфискино болото
Автобус лениво выплюнул последних пассажиров, фыркнул вонючими выхлопными газами, развернулся и потащился в небольшой проулок, заменявший депо, на конечной станции маршрута. Рано утром ему предстояло отправиться в обратный путь до города через попутные деревеньки, собирая тех, кому зачем-то понадобилось покинуть родные пенаты.
Людочка огляделась вокруг. Здесь мало что изменилось с тех пор, как она отправилась грызть гранит науки в институт в город. За эти пять лет она приезжала сюда лишь дважды – на самые первые каникулы, да потом на похороны бабушки – единственной родной души.
Теперь у нее никого тут не было, но и остаться в городе она не смогла. Надо было отработать положенное время в деревенской школе – таковы были условия.
Сердце кольнула острая боль – без бабули было тоскливо. Все здесь напоминало о ней и о детстве. Но долго предаваться воспоминаниям не стоило – уже смеркалось, и надо было спешить домой.
Автобусная станция располагалась нелепо – на самой окраине деревни, где была всего одна улица, а остальные дома раскинулись гораздо дальше – за лесом.
Попасть в деревню, где ее ожидал бабушкин опустевший дом, девушка могла либо по длинной дороге – около пяти километров, либо напрямик через лес – всего пара километров по узким тропкам.
Взвесив все за и против, Людмила решительно шагнула на дорогу.
Какой дурак пойдет в сумерках через лес, где комары и мошка, неизвестно в каком состоянии тропинки и… болото.
Анфискино болото.
В детстве Людочку пугали этим местом.
Взрослые рассказывали ребятне жуткую историю о том, как в давние времена там разыгралась настоящая трагедия.
Как-то жарким летним вечером, когда уже зазеленела листва, а воздух наполнился теплом и ароматом полевых цветов, выиграл помещик девку в карты. Служаночку Анфиску.
Да, в те времена это было обыденным делом – ставить на кон своих слуг.
Выигрыш был хорош! Совсем юная сирота, тонкая, как тростиночка, с длинными русыми волосами, заплетенными в тугую косу, с ясными небесно-голубыми глазами и кожей, нежной, словно лепесток. В свои семнадцать девушка была чиста и невинна, как ангел.