Вечная молодость с аукциона
Шрифт:
– Ну, дорогуша, проси бога, чтобы это было правдой! Потому как придется марсельцам с тобой тоже разбираться… А сейчас давай открывай клетку! Надо ее отсюда как-то выволакивать…
Тут Александра с Ксюшей обе гневно заверещали на все лады, поминая полицию – что вызывало лишь ухмылку Леблана, – а под шумок Кис выпрыгнул из своего убежища на спину адвоката, Реми шагнул к нему спереди, и через минуту веревка крепко перетягивала кисти мэтра – вторых наручников у Реми не было.
Теперь уже всемером они потянулись к выходу.
Тихо. Ни голосов, ни шагов. Реми, не выпуская сторожа, осторожно двинулся к выходу, откуда вернулся через пару минут:
– Все спокойно. Можно выходить.
Оказавшись на площадке, на хоздворе, Реми позвонил в полицию. Связь была плохой, но все же была.
– Едут, – кратко резюмировал он, закрывая телефон. – Сколько человек вы вызвали в замок? – это Реми уже к Леблану обратился.
Леблан, однако, отвечать не собирался.
– Вы же понимаете, мэтр, что полиция сейчас прибудет. И что только ваше добровольное сотрудничество облегчит вашу участь… Ну, вы же адвокат, не мне вам объяснять!
Но Леблан молчал.
– Нас здесь пятеро свидетелей… А может, и шестеро, со сторожем, Моррис его звать, кажется? – И, заметив подтверждающий кивок сторожа, он продолжил: – C Моррисом шестеро, и подозреваю, что он не станет отпираться и охотно расскажет в полиции, как было дело… Он ведь не дурак, на себя лишнего брать не станет, верно, Моррис?
– Верно… – он довольно ухмыльнулся.
Леблан метнул на него взгляд, полный брезгливого презрения и… страха. Прикормленный слуга, плохой, но верный исполнитель, предавал его легко и с удовольствием. С мстительным удовольствием – у этого ничтожества, оказывается, тоже есть самолюбие, и он не простил мэтру оскорблений… Но ведь заслуженных!!! Вот так всегда с этими плебеями: благодарность им неведома, не по масштабам их скудных душонок… Как и трезвая самооценка – ведь чувство благодарности есть следствие понимания, кто ты и кто я… Плебей и аристократ!
Аристократом Дидье Леблан по рождению не был, но считал себя аристократом духа. И оттого отчаянно и злобно завидовал своему давнему другу Бертрану де Нарбонну, владельцу замка Ла Барбен, считая его куда менее умным и талантливым, чем он сам, известный, блестящий и предприимчивый адвокат…
– Давайте, мэтр, не будем терять времени, – вернул его к реальности Реми. – Сколько там человек и кто они такие?
– Я буду говорить в полиции, – с достоинством ответил Леблан, – и только в присутствии моего адвоката!
Реми больно стукнул его пистолетом в ребро. После чего посмотрел адвокату прямо в глаза. И Леблан увидел в синих глазах Реми обещание треснуть его еще раз, и побольнее.
– Трое… – неохотно произнес он. – Из них один – переводчик.
– Кто такие?
– Наши…
– «Ваши»? Из Марселя? Местная мафия?
Леблан усмехнулся.
– Местная? Разве марсельская мафия заслуживает такого пренебрежительного названия – «местная»?
Реми не стал вдаваться в дискуссию о роли и значении марсельской мафии в мире.
– Каким образом вы с ними связаны?
– А вот это уж точно не ваше дело.
– Они вооружены?
– Эти люди всегда вооружены.
– Они могут прийти сюда?
– Если меня слишком долго не будет… Не исключено, что пойдут посмотреть, что тут происходит. А меня уже слишком долго нет, – злорадно улыбнулся Леблан.
Кис с Реми переглянулись. Полиция прибудет быстро, но пост не рядом, а в Экс-ан-Провансе… Иными словами, здесь они появятся примерно через полчаса. Вернее, минут через двадцать – десять уже миновало. И в эти двадцать оставшихся минут может всякое приключиться…
Детективы мигом перестроили диспозицию. Браслеты наручников достались по одному Леблану и сторожу, а цепочка была пропущена через тяжелую ржавую перекладину, оставшуюся тут с незапамятных времен за какой-то старинной надобностью. Александра пожертвовала еще одним лоскутом от юбки, и рты обоих было надежно перевязаны. Что не помешало Моррису плотоядно и вполне откровенно разглядывать трусики Александры, проглянувшие в образовавшейся дыре.
Наказав остальным не двигаться с этого двора – «Ксюша, «не двигаться» означает не-дви-гать-ся! А не наоборот!» было подчеркнуто в наказе, – детективы исчезли в узком жерле прохода, ведущего наверх к садам.
Ксюша обиженно уселась на трухлявом бревне, Саша – рядом, приобняв сестру за плечи, Михаил пристроился на соседней колоде.
– Я вам говорила, Михаил, что они нас найдут! – торжествующе проговорила Ксюша. – Видите, нашли!
Михаил смотрел на них с блаженным изумлением. Все случившееся было так необычно, так неправдоподобно… В его жизни, серой и скудной, никогда не было приключений, и он воспринимал их так, словно все это происходило не с ним…
И все-таки, как ни странно, с ним!
– Нельзя ли мне позвонить с вашего мобильного? – застенчиво попросил он.
– Разумеется.
Александра бездумно протянула ему мобильный и встрепенулась только тогда, когда Михаил, прижав ухо к трубке, сказал Ксюше, улыбаясь:
– Не отвечает Лариса… Как жалко, я хотел сделать ей сюрприз…
– Михаил… – у Александры внутри все сжалось, слова не пролезали через горло.
Но деваться некуда, надо ему об этом сказать… И лучше сейчас, сразу.
– Михаил… Дело в том… Ларисы больше нет. Ее убили…
Он смотрел непонимающим взглядом, его улыбка еще не погасла… Мысли беспорядочно мелькали в голове, никак не выстраиваясь… Почему эта женщина говорит ему о Ларисе? И потом, что значит «больше нет»? Ларису не могли убить… Зачем, кто? Эта Александра, свалившаяся к ним в подземелье, как снег на голову в разгаре августа, – она не может знать его Ларису, она о ком-то другом… Александра и двое детективов – какое они могут иметь отношение к нему, к ним с Ларисой? Они искали Ксюшу – искали и нашли, и его заодно нашли…