Вечная Война. Книга VI
Шрифт:
Высокий лес с трёх сторон придавал местности дополнительный шарм, как бы пряча эту водную жемчужину от людских глаз. С четвертой стороны вплотную к озеру примыкал небольшой город, выбрасывая в водную гладь полозья причалов, к которым были пришвартованы белоснежные прогулочные яхты.
Большой корабль с рёвом пронесся над водной гладью, вспугнув уток и плюхнулся на мелководье, покорёжив несколько хрупких лодочек. Откинулись аппарели и прямо в воду высыпались разноцветные фигуры, разных размеров и, даже, разных рас.
Я наступил в какую-то яму и ушёл под воду с головой. А водица-то не «парное
— Ну дед! — я выплюнул попавший в рот мокрый лист. — Если ты ошибся — прибью! Не посмотрю на твои седины… Которых у тебя, кстати, сейчас нет! Так с чистой совестью тумаков раздам!
— Что ты бухтишь, командир! Бу-бу-бу! Прямо как моя бабка! Царство ей небесное! Сказал же! Вижу тут командира иродов энтих! А слово Деда Максима — кремень! — сам дед, кстати обошёл меня по мелководью и вышел на берег, практически не замочив ног.
— Слышь, дед-пердед! А кто два часа назад сказал Машке по луне шмальнуть? Мол там засада?
— Ну-у-у-у! Что ты, милок, начинаешь! Я же извинился!
— Ты бы лучше извинился перед местными жителями! Мы-то их освободим от тирании пигмейского чернокожего населения! Но им дальше тут жить и работать! А как мы им объясним зачем мы очистительную станцию на обогатительной фабрике взорвали? Там же всё гавном сейчас залило! К хренам!
— Ну это как будто мне свыше пришло! Что там ироды сховались! — защищался начинающий Пророк.
— Свыше, блядь, ему пришло! Теперь рабочим без соритра как руду добывать?
— Ну, чай не баре! Могут и в уличный толчок походить немного?
— В уличный толчок?!! — я немного охренел. — На луне?!!
— А что такого? — пожал плечами Пророк хренов.
— Да нет дед, ничего такого! Показывай уже дорогу, где тут рейд-босс спрятался!
— Чую — туда! — Максим изобразил «стойку-на-утку» и показал в сторону города.
Я хмыкнул и осмотрел свой отряд. Да, не элита «Превозмогателей», но что имеем — то имеем. Деда подорвало прямо на корабле, он начал суетиться, орать и тыкать в точку на планете, говоря, что «увидел» там главного ксеноса. И что его непременно нужно было захватить.
На вопрос «на хрена», последовал ответ, что если бы в своё время Гитлера захватили, то война быстрей кончилась, а там на планете как раз местный афро-Гитлер и дожидается.
Я почесал репу, думая кого бы мне переправить, чтобы проверить безумную теорию белорусского партизана, но в конце концов решил слетать сам. Потому что нехрен Командира в тылу оставлять«. Он, то есть я, тоже человек и хочет развлекаться!
В группу захвата вошли, собственно, я сам и инициатор этого движа — дед Максим. Два берка-ниндзя, оставленные мне Алексом то ли в качестве телохранителей, то ли почётного караула, шаман Розик, которого не взяли с двумя учениками и два десятка гоблинов из «Пироманьяков», которым не хватило место в контингенте Тоби. Ах, да, еще революционный розовый гоблин Бодя, которого Тоби не взял специально, дабы он не подрывал авторитет ВарБоса.
Вот такая пёстрая гоп-команда выдвинулась на захват Адольфа Гнома или как там его зовут. Я хотел взять больше народу, но дед сказал, что нужно «неожиданно и внезапно» иначе «спугнём фрицев… в смысле гномов»
Я вылез на берег и попрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха. Там отличная атмосфера — говорили они, подышишь свежим лесным воздухом — говорили они, не герметизируй броню — прочувствуй силу природы!
Я огляделся. Мой чудо-отряд смотрел на меня в ожидании приказов.
Два невозмутимых берка в ниндзя-броне с парными клинками за спиной и пистолетами на поясе.
Розик в смешном розовом балахоне, обвешенный талисманами и оберегами с ног до головы и два его дрыщеватых ученика с двумя огромными баулами, в которых они таскали добро Шамана.
Розовый гоблин со взором горящим и кинжалом огромным в одной руке и наганом в другой. Ну ладно, это был лазерник, но выглядел, как наган! Как сказал Алекс — для аутентичности! Патронташ с запасными батареями крест-накрест и бескозырка дополняли образ революционного матроса — бедного, но гордого, готового на всё ради своих братьев и великой идеи.
Два десятка этих самых «братьев» с открытыми ртами, наблюдающими за своим кумиром. Я больше не разрешал гоблинам краситься в розовый цвет, так как эта краска стала самой редкой в Обитаемой Космосе и фьючерсы на её поставку были выкуплены на годы вперед. Вооружены они были гранатомётами. На случай, если «по-тихому» не получится, мы собирались пошалить тут «по-крупному».
Ну, и дед Максим, конечно же. Папахи с алой лентой ему было мало, и он где-то достал натуральную шинель, которую подпоясал портупеей с Маузером. Где он взял Маузер, я знал, я сам дал добро Мудвину на производство второй копии. Тоби, скрепя сердцем разрешил сделать дубликат своей «прелести», а Сергеич о таком «с гражданской мечтал» и «чуть было комиссара тогда не пришил за пистоль», «так-то он упырь еще тот был», но «его немчура снарядом накрыла» и он «сдох сам и Маузер взрывом попортило».
Я махнул рукой.
— Двинули! Парни! На разведку!
Берки кивнули и растворились в воздухе, чтобы возникнуть где-то далеко впереди. Дело в том, что в качестве моих телохранителей каждый раз, при необходимости, выступали разные берки и я задолбался учить их имена. Так как охранять командира оказалось офигенно престижным делом по меркам берков, то каждый раз выбирали новых.
Когда я пожаловался на труднопроизносимые имена больших мохнатиков, Алекс решил вопрос кардинально. Он сказал беркам, что у телохранителей его будущего императорского Высочества должны быть собственные имена, отражающие весь пафос и почёт данной должности. Так у меня появились Биба и Боба. А чё? Запомнить легко, главное — не перепутать!
Мы потащились следом. Максим подпрыгивал в нетерпении, ожидая первое боестолкновение после родной Беловежской Пущи. Гоблинам было похрен, они тихо переругивались и очень хотели пострелять.
Поселок, или городок как будто вымер. Скорее всего так и было, гномы отловили всё оставшееся в живых население и переправили в очередной лагерь. Наша разведывательно-диверсионная группа двигалась тихо среди пустых домов с распахнутыми настежь окнами по широким улицам в место, известное только старому хрену.