Вечно

Дарховер Дж. М.

– У меня искривлен нос, – сказала она сухо. – И здесь шишка.

Он слегка прищурился, рассматривая ее нос.

– С твоим носом все в порядке, но как ты получила эту якобы ужасающую шишку?

– Моя хозяйка пнула меня по лицу, когда на ней были туфли.

Он поежился.

– Почему она пнула тебя?

– Потому что я поцарапала ее туфли.

Кармин знал, что было некрасиво совать свой нос в чужие дела, но она была такой откровенной, и ему было любопытно.

– Как ты их поцарапала?

– Это случилось тогда,

когда она подставила мне подножку.

– Зачем она это сделала?

– Ради забавы? Я не знаю.

Он нахмурился.

– Эта сука подставила тебе подножку для того, чтобы посмеяться над тобой, а затем разозлилась из-за того, что поцарапала свои туфли, и решила пнуть тебя за это по носу?

Она кивнула.

– Хотите узнать, какого цвета были туфли? Учитывая то, что Вы уже спросили про все остальное.

Его глаза расширились, когда он услышал ее неожиданно саркастичный тон. По выражению его лица она поняла, что сказала, и прикрыла свой рот руками.

– Я очень сожалею.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Я же сказал тебе говорить то, что ты думаешь, и я действительно имел это в виду. Я просто не ожидал от тебя такого пыла. И, если хочешь сказать мне, какого цвета были ее туфли, то, конечно же, скажи. Если тебе надоели мои вопросы, то просто скажи мне, чтобы я закрыл на хер свой рот.

– Туфли были красными, и я не против Ваших вопросов, – сказала она. – Поверить не могу, что я так сорвалась.

Он ухмыльнулся.

– Дело в таблетке. Она деактивирует фильтр между твоим мозгом и твоим ртом. Вот почему ты сейчас так откровенна со мной, и именно из-за нее за последние полчаса ты успела передразнить меня, съязвить мне, и признаться.

– То есть, мне будет больно и стыдно, когда ее действие улетучится?

– Нет причин стыдиться. Мне нравится твоя раскованность.

– Что ж, если у Вас есть вопросы, то Вам следует задать их сейчас, потому что я не знаю, когда Вы снова сможете увидеть меня такой.

Ему хотелось задать ей множество вопросов, он столько всего хотел узнать, но он знал, что не мог спросить о том, что ему хотелось узнать больше всего. Ему хотелось узнать, почувствовала ли она промелькнувшую между ними искру, но чувства пока что были слишком опасной темой для разговора.

– Я слышал, что ты выбралась на улицу через мое окно.

Она заерзала, теребя свои ногти.

– У Вас возникли проблемы из-за меня?

– Не больше, чем я обеспечиваю себе каждый день, – сказал он. – Он пришел сюда посреди ночи и наглухо запер его, так что теперь ни один из нас не сможет карабкаться по деревьям.

– Я запаниковала, – сказала она. – Я подумала, что он собирается меня убить.

– Он бы не стал… – Кармин замолчал. Он собирался сказать, что его отец не стал бы убивать ее, но он не был уверен в том, что сам в это верит. – Почему ты так подумала?

– Он сказал, что мне пора научиться тому, что бывает, когда люди

забывают о своем месте, – сказала она. – Мой первый хозяин научил меня тому, что люди умирают, когда забываются. Он убил девушку прямо у меня на глазах.

Он не знал, что именно он ожидал услышать, но точно не это.

– Господи, ты видела, как он убивает девушку? Это самое плохое из того, что тебе довелось увидеть?

– Может быть. Хотя, я видела много всего.

– Например?

Она отвела взгляд.

– Например, то, как насилуют мою маму.

Насколько бы сильное отвращение эти слова не вызывали у Кармина, он был крайне благодарен той фармацевтической компании, которая выпускала эти сильнодействующие, маленькие желтые таблетки, благодаря которым она стала для него открытой книгой.

– Здесь с тобой никогда не случится ничего подобного. Ты ведь знаешь это, правда?

Она кивнула, но не выглядела так, словно была в этом уверена.

– Слушай, секс может быть замечательной штукой для людей, которые его хотят. Он дарит хорошие ощущения – охуенно фантастические, в действительности – но я никогда не дотрагивался до девушки, если она этого не хотела. Потому что это неправильно.

– Вы любите тех девушек, до которых дотрагиваетесь?

– Нет, – ответил он, ему стало не по себе от того, что он признавался в этом.

– Вы когда-нибудь были влюблены?

Он посмотрел на нее, не зная, как именно ему следует ответить на этот вопрос.

– Я не знаю. Думаю, я все еще пытаюсь разобраться в том, что же такое любовь.

– Я тоже, – сказала она. – Все это жутко сбивает с толку.

Он скривил губы, задумавшись. Могла ли она чувствовать то же самое, что и он?

Она зевнула, и он издал смешок, зная, что он не мог у нее об этом спросить. Даже если бы она и ответила «да», то он не был бы уверен в том, что ее ответ не был вызван наркотическим действием таблетки.

– Почему бы тебе немного не поспать?

– Мне следует вернуться в свою комнату?

– Нет, можешь поспать здесь.

Откинувшись на кровать, он уставился в потолок. Хейвен снова заговорила, из-за усталости ей не удавалось произносить слова разборчиво.

– Кармин? А что было самим плохим из того, что довелось увидеть Вам?

Кармин молчал, раздумывая над тем, стоит ли ему отвечать или нет. Он никогда и никому не рассказывал эту историю. Его семья знала только лишь общие детали – то дерьмо, о котором писали в газетах – но он никогда не рассказывал о том, что видел.

Мог ли он рассказать ей?

Он улыбнулся, взглянув на нее и заметив, что она уже заснула. Он бы рассказал ей, понял он. Он бы рассказал ей все.

* * *

Хейвен простонала. Все ее тело было охвачено ноющей болью, у нее пульсировали даже те мышцы, о существовании которых она и не подозревала.