Вечно
Шрифт:
Услышав рядом с собой шум, он быстро повернул голову и обнаружил смотрящую на него Хейвен. Он тяжело вздохнул, понимая, что разбудил ее, и провел руками по своему покрывшемуся потом лицу.
– Я же сказал тебе, что знаю, каково это.
– Хочешь поговорить об этом?
– А ты хочешь поговорить о своих кошмарах? – она покачала головой. – Давай спустимся вниз или займемся чем-нибудь. Мне нужно убраться из этой комнаты.
Хейвен выбралась из постели, потягиваясь. Ее футболка задралась, когда она подняла вверх руки, обнажая ее плоский живот и блеклые
Они спустились на первый этаж, и Кармин вздохнул, услышав работающий в гостиной телевизор.
– Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы проверить силу нашей воли.
– Я сделаю тебе сэндвич, – сказала Хейвен, исчезая в кухне. Он даже не говорил, что голоден. Испытывая замешательство, он направился в гостиную и замер в дверном проеме, увидев, что теперь с диваном все было в порядке.
– Где пропадала эта ебучая диванная подушка? – внезапное появление Кармина напугало Доминика, и он опрокинул миску с попкорном, которая стояла у него на коленях. Кармин плюхнулся на диван, игнорируя взгляды, которые бросал на него брат. – И прибери попкорн. Я сегодня утром пылесосил.
Из кухни до них донесся смех, когда Хейвен случайно услышала слова Кармина.
Доминик с недоверием посмотрел на него.
– Ты прибирался?
– Да. Кто-то же должен был это сделать, ведь ты не вытащил свою ленивую задницу из постели для того, чтобы помочь. И, в самом деле, где пропадала подушка? Я был невероятно близок к тому, чтобы поджечь диван и получить благодаря страховке новый.
Доминик рассмеялся, собираясь с пола попкорн.
– Я нашел ее в своей ванне.
Кармин нахмурился.
– Как она там оказалась?
– Не знаю, бро, но я спал там с ней.
Спустя мгновение в гостиную зашла Хейвен и протянула Кармину тарелку. Поставив свою тарелку, она посмотрела на Доминика.
– Вам что-нибудь нужно?
– Нет, – ответил за него Кармин. Доминик бросил в своего брата попкорном в знак протеста, но жестом пригласил Хейвен присесть. Откусив немного от сэндвича, Кармин вернул свое внимание телевизору, но видел, что Доминик наблюдает за ним уголком глаза. Он пытался не обращать на это внимания, но брат прожигал его своими взглядами, заставляя темперамент Кармина закипать. – Чего ты уставился на меня?
Доминик приподнял брови.
– Паранойя?
– Vaffanculo [10] .
* * *
Закончив есть свои сэндвичи, Хейвен и Кармин поднялись на третий этаж. Хейвен замешкалась на верхней части лестницы, бросив взгляд на дверь своей комнаты, после чего молча села возле окна библиотеки.
Зайдя в свою комнату, Кармин взял гитару и присоединился к Хейвен. Она взяла книгу с небольшого столика, стоявшего между ними, и Кармин улыбнулся, когда увидел, что это был «Таинственный сад».
10
Vaffanculo (ит.) –
– Так ты не бросила ее читать?
– Нет, – ответила она, открывая ее. Она прочитала уже около четверти книги. – Мне нравится. Она исследует сад и заводит дружбу с маленькой малиновкой. Это напоминает мне о…
Она замолчала, когда Кармин начал перебирать струны своей гитары, наполняя библиотеку различными звуками.
– О чем это напоминает тебе? – спросил он, когда она так и не закончила предложение.
– Ни о чем, – ответила она. – Прости, я просто… Книга действительно хорошая.
– Не извиняйся, колибри. Расскажи мне.
Она улыбнулась.
– Она напоминает мне о детстве. У меня не было друзей, поэтому обычно я разговаривала с животными.
– С какими именно?
– У них было несколько собак, но, в основном, это были лошади, – сказала она. – Я оставалась вместе с ними в конюшнях.
Кармин был застигнут врасплох, его палец задел не ту струну. Они оба поежились от резкого звука.
– Ты спала с чертовыми лошадьми?
– Да, но было не так уж и плохо.
Он стиснул челюсть, пытаясь обуздать свой темперамент. Расстройство ничему не поможет, это только лишь заставит ее замкнуться в себе. Она могла говорить, что это было не так уж и плохо, но Кармин не мог придумать более бесчеловечного положения вещей.
Он продолжал перебирать струны своей гитары, наигрывая мелодию, пока Хейвен читала. Иногда она отрывалась от книги, поднимая глаза и смотря на него.
– Могу я кое о чем спросить, Кармин?
– Конечно.
– Почему ты стрелял в Николаса в прошлом году?
По библиотеке пронесся еще один фальшивый звук, когда он посмотрел на нее. Из всех вопросов, которые она могла ему задать, она предпочла вопрос о Николасе?
– Почему ты хочешь об этом узнать?
– Мне просто стало любопытно, что такого можно было сделать, чтобы так сильно тебя огорчить.
Он вздохнул.
– Мы крупно поссорились после того, как я потусовался с его сестрой. Он разозлился и начал нести все подряд, сказал что-то про мою маму, и я просто не сдержался.
– Про твою маму?
– Да.
– Она в Чикаго?
Он снова вздохнул.
– В Хиллсайде.
– Чем она там занимается?
Он замешкался.
– Ничем. Ее… нет.
– Ты имеешь в виду то, что она мертва?
Кармин вздрогнул от этого слова и кивнул.
Он снова начал играть, когда Хейвен вернулась к своей книге, больше ничего не сказав. Он не ощущал с ее стороны ни осуждения, ни разочарования, ни давления. До этого момента он даже и не осознавал того, какой ограниченной стала его жизнь, как сильно он на самом деле жаждал этого ощущения принятия. Она изменила его. Пока что он не был уверен в том, как именно, но он чувствовал себя как-то иначе. Теперь он снова чувствовал себя сыном Мауры, и куда меньше – наследником Винсента ДеМарко.