Вечность
Шрифт:
Коул оторвал ладони от крыши «фольксвагена»; дымчатые отпечатки пальцев испарились за считаные секунды.
— Мы все тебя слушаем, Сэм. — Он спрыгнул на мостовую. — Просто ты не всегда с нами говоришь.
49
ГРЕЙС
В субботу Кениг заехал за нами, чтобы отвезти на полуостров.
Мы все приникли к окнам гостиной, глядя, как он въезжает на дорожку, ведущую к дому. Приглашать в дом полицейского, после того как мы так упорно пытались не попасться его коллегам, было как-то страшновато. Все равно как если бы Маугли пригласил Шер-Хана на чай с плюшками. Кениг подъехал к дому Бека в полдень, облаченный в строгую малиновую футболку поло и джинсы, которые он, похоже, тщательно
— Проходите, — сказал Сэм.
Кениг переступил через порог со сложенными все в том же профессиональном жесте руками. Словно что-то из другой жизни, мне вспомнилось, как я видела его в последний раз — он точно в такой же позе стоял перед нашим классом, и мы забрасывали его вопросами о волках. Оливия тогда еще склонилась ко мне и прошептала, что он милашка. А теперь он стоял у нас на пороге, а Оливия была мертва.
Оливия была мертва.
Я начинала понимать отсутствующее выражение, которое появлялось на лице у Сэма всякий раз, когда кто-то заводил речь о его родителях. Я тоже совсем ничего не чувствовала при мысли о том, что Оливии больше нет. Как будто душа у меня онемела и потеряла чувствительность, как шрамы на запястьях у Сэма.
Я поняла, что Кениг меня заметил.
— Здрасьте, — сказала я.
Он сделал глубокий вдох, как будто собирался перед прыжком в воду. Я почти что угодно отдала бы, чтобы узнать, о чем он сейчас думает.
— Ну что ж, — произнес он. — Вот ты где.
— Да, — ответила я. — Вот она я.
Из кухни за спиной у меня вышел Коул, и Кениг свел брови к переносице. Коул улыбнулся в ответ своей жесткой решительной улыбкой. На лице Кенига медленно забрезжило узнавание.
— Ну разумеется. — Он скрестил руки на груди и обернулся к Сэму. Как бы он ни становился и ни складывал руки, что-то в его облике производило впечатление человека, которого трудно вышибить из седла. — И много еще пропавшего без вести народу обитает под твоей крышей? Элвис? Джимми Хоффа? Амелия Эрхарт? [13] Я предпочел получить бы полный список сразу, чтобы потом не было неожиданностей.
13
Джеймс Хоффа(1913–1975) — американский профсоюзный лидер, неожиданно исчезнувший при загадочных обстоятельствах. Амелия Эрхарт (1897–1937) — американский авиатор, одна из первых женщин-пилотов, первая женщина, перелетевшая Атлантический океан. Пропала без вести над Тихим океаном при попытке совершить кругосветный перелет.
— Больше никого, — ответил Сэм. — Насколько мне известно. Грейс хотела бы поехать с нами, если можно.
Кениг немного поразмыслил.
— Ты тоже едешь с нами? — спросил он Коула. — Если да, придется убрать кое-какие вещи из кабины, иначе все не уместятся. Кроме того, ехать нам долго, так что предлагаю всем, кому нужно, сходить в туалет сейчас.
И все. Разобравшись с правилами игры — я наполовину волк, наполовину человек, Коул — пропавшая рок-звезда, — он перешел непосредственно к делу.
— Я не еду, — покачал головой Коул. — У меня есть кое-какая работенка.
Сэм бросил на Коула предостерегающий взгляд. Должно быть, все дело было в том, что кухня наконец-то начала снова походить на кухню, и Сэм хотел, чтобы так оставалось и впредь.
Коул ответил туманно. Вернее, в своей обычной манере. Когда Коул не вел себя вызывающе, всегда казалось, что он чего-то недоговаривает.
— Прихвати с собой телефон. Вдруг мне понадобится с тобой связаться.
Сэм потер подбородок, как будто проверял, хорошо ли выбрит.
— Смотри, не спали дом.
— Хорошо, мамочка, —
— Ох, поехали уже, — сказала я.
Странная это была поездка. Мы совсем не знали Кенига, а он не знал ничего о нас, кроме того, о чем не было известно больше никому. Все осложнялось его странной доброжелательностью, мы пока не понимали, хорошо это для нас или нет. Трудно поддерживать беседу и быть благодарным одновременно.
Мы втроем втиснулись на сиденье в кабину: Кениг, Сэм и я. В салоне слегка пахло «Доктором Пеппером». Кениг ехал на восемь миль в час выше разрешенной скорости. Дорога шла на северо-восток, и вскоре все признаки цивилизации остались позади. Небо над головой сияло безоблачной ласковой голубизной, все цвета казались перенасыщенными. Если здесь когда-то и была зима, местная природа ее не помнила.
Кениг ничего не говорил, лишь время от времени проводил ладонью по своему короткому «ежику». Он не совсем походил на того Кенига, которого я помнила, этот молодой парень в футболке ширпотребного малинового цвета, везущий нас в глушь на своем личном пикапе. Этот образ совершенно не совпадал с образом человека, которому я готова была довериться на этом этапе. Пальцы Сэма изображали на моем бедре гитарный аккорд.
Наверное, внешность и в самом деле обманчива, подумалось мне.
В кабине висело молчание. Некоторое время спустя Сэм заговорил о погоде. По его мнению, пока все шло довольно гладко. Кениг отвечал, что, возможно, оно и так, но поведение миннесотской погоды никогда не угадаешь заранее. Такая вот она капризная девушка. Мне почему-то приятно было слышать, как он сравнивает миннесотскую погоду с девушкой. Он казался каким-то более человечным. Потом Кениг поинтересовался планами Сэма насчет колледжа, и Сэм упомянул, что Кэрин предложила ему перейти на работу на полный день и он обещал ей подумать. Дело хорошее, заметил Кениг. Я подумала про курсы, лекции, семинары и успешность, измеряемую «корочками», и пожелала про себя, чтобы они сменили тему.
Кениг словно прочитал мои мысли.
— А как к вам попал Сен-Клер?
— Коул? Его нашел Бек, — сказал Сэм. — Это была благотворительность.
Кениг покосился на него.
— Для Сен-Клера или для Бека?
— В последнее время я и сам постоянно задаюсь этим вопросом, — ответил Сэм.
Они с Кенигом переглянулись, и я с изумлением поняла, что Кениг общается с Сэмом как с равным, а если и не как с равным, то определенно как со взрослым. Я столько времени проводила с Сэмом наедине, что реакция окружающих на него или на нас с ним вместе всегда оказывалась потрясением. Трудно было представить, как один человек способен вызывать у разных людей такое количество разнообразных эмоций. Как будто в нем одном уживалось сорок разных Сэмов. Мне всегда казалось, окружающие видят во мне одно и то же, но теперь я задумалась: а вдруг для них тоже существовало сорок разных версий Грейс?
Мы все вздрогнули, когда у меня в сумке — я сложила туда смену одежды на случай, если буду превращаться, и книжку на тот случай, если понадобится изобразить занятость, — зазвонил телефон и Сэм попросил:
— Возьмешь трубку, Грейс?
Номер высветился незнакомый, и я растерялась. Телефон все звонил, и я показала дисплей Сэму. Тот в замешательстве покачал головой.
— Отвечать? — спросила я нерешительно.
— Это из Нью-Йорка, — сказал Кениг и снова устремил взгляд на дорогу. — Код нью-йоркский.
Эта информация ничем не помогла Сэму. Он пожал плечами.
Я открыла телефон и поднесла к уху.
— Слушаю?
На том конце провода послышался веселый мужской голос.
— Ой… э-э… Здравствуйте. А можно Коула?
Сэм захлопал глазами. Он явно тоже слышал этот голос.
— Вы, должно быть, ошиблись номером, — сказала я.
В голове у меня немедленно закрутились шестеренки: получалось, что Коул куда-то звонил с телефона Сэма. Домой? Неужели Коул звонил домой?
Голос остался столь же невозмутимым. Он звучал лениво и гладко, как подтаявший брусок масла.