Вечный дикарь
Шрифт:
— Худ, — неожиданно произнесла девушка. — Если я добровольно стану твоей, ты обещаешь всегда ласково обращаться со мной?
Юноша остановился в нескольких шагах от своей жертвы. Все складывается не так уж скверно, подумалось ему. Его совсем не прельщала перспектива взять в жены тигрицу, и он готов был с радостью пообещать, что угодно. А уж сдержит он впоследствии свое слово или нет, будет видно.
— Худ будет добрым супругом, — ответил он.
Девушка шагнула к нему, и Худ торопливо распростер свои объятия, готовясь заключить в них Нат-ул. Он не видел, что в правой руке она сжимает каменный нож. Об истинных намерениях Нат-ул Худ догадался лишь тогда, когда что-то острое вонзилось ему в спину ниже левого плеча. Худ. попытался освободиться от объятий девушки, сопротивляясь изо всех сил, но она держала его железной хваткой и вновь и вновь вонзала в него нож.
Пальцами он попробовал ухватить ее за горло, но острыми зубами девушка вцепилась в его руку. Тогда, размахнувшись свободной рукой, он ударил ее по лицу. А в следующее мгновенье нож пронзил ему сердце, и, издав тяжелый предсмертный стон, Худ опустился наземь.
Не медля ни минуты и даже не выяснив, ранен Худ или убит, Нат-ул рванулась к выходу из пещеры. Она быстро мчалась по Бесплодным Скалам и скоро оказалась в долине на другой стороне. По берегу девушка направилась к поселению своего племени, и не подозревая о том, что к этому моменту люди Ну уже покинули свои жилища, двинувшись на поиски новой земли. По пути они разминулись с девушкой всего на полмили. Вождь повел свое племя по дальней стороне джунглей, чтобы подобрать по дороге возвращающихся из похода охотников на мамонта. Уже настала ночь, когда Нат-ул, добравшись наконец до пещер, обнаружила, что в селении нет ни души.
Голодная и уставшая, она заползла в одну из маленьких пещер, высоко на склоне. В ночной темноте не было никакого смысла пытаться отыскать след ушедшего племени. К тому же в одиночку она была почти беззащитна против многочисленных хищников, под покровом ночи подстерегающих добычу.
Девушка уже задремала, как вдруг внезапно ее разбудил странный звук — будто кто-то двигался по склону скалы. Она лежала, едва дыша, и внимательно прислушивалась. Кто это мог быть: человек или зверь? Судя по звукам, неизвестный поднимался все выше и выше. Она поняла, что он — или оно? — обшаривает все пещеры. Еще несколько минут — и он доберется до ее убежища.
Нат-ул покрепче сжала в руке нож. Звуки доносились уже с выступа скалы, находившегося прямо под ней, но вдруг затихли. Затем они послышались снова, но, к великому облегчению девушки, неизвестный двинулся в обратном направлении, вниз по круче. Вскоре все стихло, но Нат-ул еще долго не могла успокоиться. Лишь через несколько часов она погрузилась в глубокий сон.
На рассвете Ну, сын Ну, проснулся. Он поднялся и, сладко потянувшись, вышел из пещеры. Яркий свет солнца ударил ему в глаза. В пятидесяти футах над ним спала девушка, которую он любил больше всего на свете. Прихватив оружие и медвежью шкуру, Ну спустился к источнику. Утолив жажду, он двинулся сквозь джунгли к морю. Здесь он сбросил набедренную повязку и взваленную на плечи шкуру и положил их на камень. В правой руке юноша сжимал нож, чтобы при необходимости защититься от населяющих Беспокойное море громадных рептилий. С наслаждением купаясь, Ну ни на минуту не терял бдительности и внимательно оглядывал воду и берег, готовый в любой момент встретиться с врагом. Страха в нем не было, ибо он не знал иной жизни, кроме этой. Он привык к тому, что в любой момент надо быть готовым защищать себя от какого-нибудь кровожадного обитателя моря, джунглей или гор. Ему это казалось естественным и нормальным. Вы, читатель, или я, окажись мы вдруг в первобытных джунглях, наверное, не выжили бы там и единого дня. Точно так же и Ну, попав на угол 5-ой авеню и 33-ей улицы, в течение нескольких часов, пожалуй, мог бы продержаться, но рано или поздно все равно оказался бы сбит троллейбусом или такси.
Закончив купание, троглодит надел набедренную повязку и взвалил на плечи шкуру, взял оружие и двинулся по следу своего племени. И снова проходя у подножия скалы, юноша не знал о том, что наверху, над ним, спит сейчас его любимая девушка, ничего не подозревая о его присутствии.
Когда Нат-ул наконец проснулась, солнце было уже высоко. Девушка осторожно спустилась по склону скалы и огляделась по сторонам. В течение нескольких минут она прислушивалась, пытаясь уловить звуки, говорящие о местонахождении ее племени. Воздух был наполнен обычным шумом джунглей и моря.
Утолив жажду студеной водой из источника, Нат-ул двинулась в джунгли, надеясь найти какую-нибудь пищу, так как была голодна. Ей удалось отыскать кое-какие плоды и овощи, наловить кузнечиков, гусениц и маленьких грызунов, да вдобавок разжиться яйцами птиц и рептилий. Девушке не понадобилось много времени, чтобы утолить свой аппетит. Природа в те времена была куда более щедрой, чем сейчас. Правда, и желудки у людей и животных тех незапамятных времен были покрупнее наших.
Сквозь джунгли Нат-ул прошла на берег. Ей очень хотелось искупаться, но в одиночку она не рискнула. Она стояла возле моря, раздумывая, в каком направлении ушли люди ее племени. Девушка знала, что обычно они, отправляясь в путешествие — все равно на юг, или на север, — предпочитали двигаться по утоптанному прибрежному песку, ибо это было проще, чем продираться сквозь заросли джунглей. Однако приливом уже смыло все их следы.
Стоя на берегу моря и пытаясь продумать, как действовать дальше, Нат-ул решила, что если племя ушло на север, то она должна была столкнуться с ним вчера, возвращаясь с Бесплодных Скал. А поскольку они не встретились, значит, вождь Ну повел своих людей на юг.
И, повернувшись, Нат-ул двинулась на юг, не ведая о том, что все дальше удаляется от людей своего племени и от Ну.
ГЛАВА 4
СТРОИТЕЛИ ЛОДОК
Бредя на юг, Нат-ул держалась берега. Справа были джунгли, а слева простиралось до неизвестных ей пределов огромное море. Ей казалось, что она на краю земли — там было море, только море, пугающее море. На юго-востоке виднелись очертания островов. Это были хотя и таинственные, но все же знакомые вещи. Они частенько служили предметом разговоров ее народа. Что там? Живет ли кто-нибудь там? А если живет, то похожи ли они на мужчин и женщин? Для Нат-ул они были исполнены той же романтической тайны, что звезды и планеты для нас, но знала о них она еще меньше, чем мы о бесчисленных сверкающих островах безмолвного космического океана — для Нат-ул острова были дальше, чем для нас Марс. Лодка для Нат-ул была не меньшим чудом, чем например, телескоп.
Впереди, за небольшим холмиком человек пятьдесят-шестьдесят мужчин, женщин и детей были чем-то заняты на берегу ручья, впадавшего в море. Когда Нат-ул поднялась на холм и взгляд ее упал на незнакомцев, она тотчас же легла на землю и отползла за куст. Оттуда она принялась наблюдать за странными занятиями этих людей. Было совершенно очевидно, что они пришли сюда недавно, причем после долгого перехода. Они во многом отличались от всех, кого ей доводилось до сих пор встречать. Одеты они были в шкуры самых безопасных зверей — тех, что едят траву. Головы украшали рога буйволов и антилоп, что как ни странно, придавало им довольно-таки устрашающий вид.
Но наибольшее удивление у Нат-ул вызвали их жилища и работа, которой они все занимались. Их пещеры вовсе не были пещерами. Они были сделаны из длинных молодых деревьев, воткнутых в землю и скрещенных наверху и покрытых шкурами и ветками или пальмовыми листьями, а то и листьями растений, напоминающих слоновьи уши.
Оружие тоже было непохоже на знакомое Нат-ул. Каменные топоры были другой формы, а копья гораздо короче и толще, конец копья был острее. Кроме того, к нему был привязан конец длинной, сплетенной из сухожилий веревки, другой конец которой, свернутый, был закреплен на боку у воина. Нат-ул ничего не знала о людях, живущих рыболовством. Ее народ часто ловил рыбу. Иногда рыбу ловили и с помощью легких копий, но рыбная ловля не считалась делом. Поэтому она не могла знать, что копья незнакомого племени были предназначены для двух целей: служить и оружием и гарпуном.
Но больше всего ее заинтересовало занятие чужого племени. Они срубили несколько больших деревьев разной длины, от пятнадцати до двадцати футов. Обрезали и обожгли их, затем каменными топорами сняли кору и твердый слой древесины с верхней поверхности бревен. Мягкую губчатую сердцевину они выскабливали и затем разводили внутри бревен огонь.
Нат-ул только диву давалась. Она видела, что мужчины и женщины очень внимательно следили за огнем, заливая водой любую искорку, грозившую проникнуть слишком далеко от центра дерева. Пламя уходило все глубже и глубже, пока не осталась лишь тонкая оболочка затвердевшего от огня дерева.