Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А
Шрифт:
— Пойдемте, — сказал он. — Вы будете удивлены. Меня зовут Торсон, Джим Торсон. Я называю вам свое имя, потому что вы уже не будете иметь возможности никому рассказать о нашем знакомстве.
— Торсон, — как эхо повторил Госсейн.
Он молча вышел из машины и прошел в резную дверь дома, в котором жили президент Харди и его дочь Патриция.
Сразу же и очень основательно он начал обдумывать побег. Но не сейчас. Еще рано. Ему даже самому казалось странным, что узнать правду о себе он считал более важным.
Длинный коридор, отделанный мрамором, привел их к большой дубовой двери. Торсон
В комнате было трое — Патриция Харди и двое мужчин. Один из них лет сорока пяти сидел за столом. Необычная внешность второго приковывала внимание к себе.
Жертва какой-то катастрофы, он остался в живых, но стал чудовищным сооружением, настоящим механизмом. Руки и ноги из пластика, вместо спины шероховатая оболочка, череп, похожий на полусферу из матового стекла без ушных раковин, а из-под нее смотрели два человеческих глаза. От глаз и ниже лицо сохранилось — нос, рот, подбородок и шея. Что представляет собой остальное тело, можно было только гадать. Но Госсейн в этот момент думал о другом: он решал, как вести себя, и пришел к выводу — чем смелее, тем лучше. Обращаясь прямо к калеке, он сказал:
— Что это за чертовщина?
Инвалид засмеялся и заговорил звучным низким басом:
— Считайте меня неизвестной величиной — Иксом.
Госсейн посмотрел на девушку. Патриция не отвела взгляда, но щеки ее слегка порозовели. Она успела переодеться и уже ничем не напоминала Терезу Кларк.
Пожалуй, самым неприятным для Госсейна был вид Майкла Харди. Он не мог освоиться с открытием, что президент Земли — заурядный заговорщик. А что здесь готовилось преступление, было очевидным. Иначе как объяснить поведение Патриции и Торсона, опыты с его памятью. И Машина говорила о каком-то заговоре, связывая его с семейством Харди.
Жесткое выражение глаз резидента смягчилось улыбкой тонких губ — улыбка человека, который привык к симпатиям публики, но было видно, что он умеет приказывать и добиваться исполнения приказов, умеет прервать или довести до конца любой неприятный разговор.
Он поднял голову и сказал:
— Госсейн, если бы мы имели слабость согласиться с мнением Машины и подчиниться ее решению, общественное положение каждого из нас было бы незавидным. Все мы люди очень одаренные, способные на многое, но жестокие и безжалостные, а это в обычных условиях не позволило бы нам достичь высокого положения. История человечества на девяносто девять процентов создана такими людьми, как мы. Можете не сомневаться — наш случай не исключение.
Госсейн слушал, и сердце его сжималось. Президент был слишком откровенен. Значит, либо заговорщики приступают к действиям, либо его не оставят в живых. Харди продолжал:
— Все это я сказал вам для того, чтобы в дальнейшем вы исполняли то, что вам прикажут. Несколько человек держат вас на прицеле, так что не пытайтесь своевольничать. Садитесь в кресло, — он махнул рукой, — и не сопротивляйтесь, когда на вас наденут наручники. — Он повернулся к Торсону. — Принесите аппаратуру.
Госсейн отдавал себе отчет в том, что в этой комнате у него нет шансов на побег. Он сел поудобнее и протянул руки Торсону. Он с интересом смотрел, как тот подкатил к нему столик на колесах с небольшими хрупкими приборами, затем молча прикрепил к телу датчики-присоски, формой похожие на маленькие чашки, — шесть к голове и лицу и шесть к шее, плечам и лопаткам.
Подняв голову, Госсейн увидел, что Харди и Икс наблюдают за процедурой горящими глазами. Патриция сидела в кресле, поджав под себя ноги, и нервно курила, не затягиваясь, поминутно выпуская изо рта клубы дыма.
Единственным спокойным человеком в этой комнате был Джим Торсон. Закончив манипуляции с датчиками, он вопросительно посмотрел на Харди. И тут Госсейн заговорил:
— Я думаю, что вы все-таки должны меня выслушать.
У него перехватило дыхание, негодование горячей волной прокатилось по телу. «Что же это такое? — думал он. — Подвергать такому унижению человека, который не нарушал законов, в 2560 году, на планете, давно забывшей о войнах!»
— Я чувствую себя ребенком, попавшим в сумасшедший дом, — хрипло продолжал он. — Скажите мне, чего вы добиваетесь, и я сделаю все, что смогу. Я ценю свою жизнь больше, чем ту информацию, которую вы хотите получить. Я не скрываю этого, ибо в ноль-А мире отдельный человек не в состоянии определить судьбу человечества. Нет и незаменимых людей, какими бы способностями они ни были наделены. Равновесие сил в обществе не нарушат даже самые гениальные изобретения, они не помогут, скажем, выиграть войну, если свой мир защищают смелые люди. Это доказала история. — Он обратился к Майклу Харди. — Может, дело в этом? Прежде чем потерять память, я сделал какое-нибудь важное открытие?
— Нет, — ответил Икс басом. Он смотрел на Госсейна с интересом. — Случай необычный. Ведь он действительно не знает ни своей цели, ни даже своего имени, и все-таки его появление в данный момент не может быть простым совпадением. Небывалый случай — детектор лжи в гостинице не смог определить, кто он такой!
— Но он не лжет. — Патриция Харди отвела в сторону руку с сигаретой и спустила ноги на пол. Слова были произнесены убежденным, искренним тоном. — Детектор констатировал, что мозг этого человека не содержит нужной информации.
Пластиковая рука сделала покровительственный жест в сторону девушки. Низкий голос звучал снисходительно:
— Дорогая моя, я не спорю. Не каждому прибору можно верить. Гениальный мистер Кренг и я, — интонация подчеркнула многозначительность сказанного, — доказали это к удовольствию всех заинтересованных, в том числе и вашего отца. — Он глубоко вздохнул. — Я считаю, что мы не можем доверять словам Госсейна, пока не проведем самого тщательного обследования.
Президент Харди кивнул.
— Он прав, Пат. Возможно, что человек, убежденный в том, что он женат на моей дочери, обычный шизофреник. Но то, что он появился именно сейчас, требует проверки. Заключения детектора лжи настолько необычны, что они заинтересовали даже Торсона. Я думаю, что здесь замешаны агенты Галактической Лиги. Увидим. Что вы собираетесь предпринять, Джим?
Торсон пожал плечами.
— Проникнуть в мозг сквозь заторможенные зоны и выяснить хотя бы, кто он такой.
— И вот что, — вмешался Икс. — Чем меньше людей будут владеть полученной информацией, тем спокойнее. Это касается вас, мисс Харди.