Ведь я еще жива
Шрифт:
Третья дверь в конце левого коридора, которую распахнул Фролов перед сыщиком, вела в кабинет. Стол с компьютером и полки, уставленные частично книгами профильной темы (по фармацевтике, биологии, химии, медицине, в сочетании с литературой по менеджменту, финансам и прочим премудростям бизнеса), не оставляли в этом сомнения.
Фролов предложил детективу сесть на двухместный кожаный диван, сам занял место в кресле.
– Так в чем дело? – закинул он ногу на ногу, обнажив черный с золотой искрой носок, которому Кис мельком подивился.
– Я знаю, что позавчера в гостях
– Что значит «под предлогом»? Что вы имеете в виду?! – напрягся Фролов, недружелюбно сверкнув холодными маленькими глазками, словно выпустившими из-под век стальные лучики.
Детектив изложил свои соображения с максимальной сдержанностью.
Не помогло.
– Неужто Настя согласилась навести на меня бандитов?! – возмущенно воскликнул Фролов.
– У вас есть дочь? – осведомился Кис.
– Сын. Но с женой мы давно в разводе, она уехала на местожительство в Штаты вместе с нашим сыном несколько лет тому назад.
– И вы связь с ними потеряли?
– А вам-то что?
– Да то, Павел. Вы потеряли не только связь с вашим ребенком – вы, боюсь, потеряли представление о том, как он дорог вам…
Алексей по первому же своему впечатлению от Фролова вовсе не думал, что до отъезда в Америку сын был ему дорог, но этой фразой он давал фору порядочности своему собеседнику. В чем у детектива имелся свой расчет: пока человек хочет выглядеть «порядочным», он старается и вести себя в соответствии с этим определением. А детективу очень было нужно, чтобы Фролов старался вести себя как человек порядочный. На кону стояли судьбы Кристины и Насти, и сейчас они зависели от согласия этого человека на кооперацию.
– С чего вы взяли, что я потерял?! – враждебно спросил Фролов.
Ага, купился! Тем лучше.
– Целью шантажа, которым бандиты поймали на крючок Анастасию Тышкевич, похитив ее дочь, являетесь вы. Но это сложная комбинация, согласитесь! Было бы проще шантажировать вас напрямую! Вашим сыном, к примеру, а не Настиной дочкой. Однако же они взялись за Настю. Отсюда я делаю вывод, что вам сын… В общем, бандиты не стали рисковать его похищением.
– Он же в Америке! Руки у них коротки!
– Не смешите меня. Там, на другом континенте, вполне благополучно существуют филиалы всех наших мафиозных группировок. Океан – не препятствие. Если бы сын был вам дорог, то мы бы сейчас не рассуждали о действиях Насти, к которым ее вынудил страх за жизнь дочери. Мы бы обсуждали ваши действия, порожденные страхом за жизнь вашего ребенка!
– Вы говорите какие-то глупости! Не знаю, при чем тут мой сын и при чем тут Настина дочка, – но будет лучше, если я отменю нашу с ней встречу!
– Вот это и будет глупость. Сегодня тут я, и на стреме силы милиции, которые готовы отбить атаку на ваш дом! Если вы отмените встречу, то не факт, что в следующий раз мы окажемся здесь, чтобы вас выручить. А следующий раз состоится обязательно, Павел Николаевич! Ведь их интересуете именно вы. Точнее, некая ценность, которая есть у вас. И будет разумнее, если вы скажете мне, что это за ценность. Это поможет нам сохранить вашу жизнь, не говоря уж об имуществе. Равно как жизни Насти Тышкевич и ее дочери.
Для Алексея было совсем не «равно» – Фролов не вызывал у него никакой симпатии, и его жизнь вкупе с его имуществом мало занимала сыщика. «Возлюбить ближнего, как самого себя» у него далеко не всегда получалось. Но сегодняшняя операция была последним шансом спасти Кристину. А заодно Фролова.
– Я позвоню сейчас Насте и отменю нашу встречу! Это самое лучшее решение! Я отставлю эту наводчицу от моего дома!
То ли он не слушал сыщика, то ли страх его обуял, то ли слова о «ценности» вызвали бурю эмоций?
– Вы ничего не поняли, – мягко проговорил Алексей. – Настя не наводчица, а жертва банды, которая шантажирует ее жизнью дочери, и я вам это уже объяснил. Далее: отмена ее сегодняшнего визита обернется только против вас. Что я тоже уже объяснил. И последнее: я вам не позволю отменить сегодняшнюю встречу. Я вооружен, – Кис потрогал для верности карман, где лежал всего-навсего электрошокер, так как ношение оружия частным детективам законодательно запретили с некоторых пор. – И я стою на том, чтобы ваша встреча сегодня состоялась!
– Да у меня тут охраны, как грязи! Вы не посмеете!
– Очень хорошо, – не стал спорить Кис. – Они за нами наблюдают, ваши охранники, и, полагаю, с большим интересом, – Алексей кивнул в сторону маленькой камеры над дверной притолокой. – У вас только изображение передается или звук тоже?
Павел Фролов не ответил, да Кису и не требовалось. Он, что называется, «заговаривал зубы» собеседнику. Впрочем, если звук тоже идет, то легко представить, как понравилось охране сравнение с грязью…
– Охранники – люди профессиональные, – продолжал детектив. – Пригласите к нам начальника вашей охраны, пусть он выскажет свое мнение. У них ведь есть главный?
Фролов подергался, не зная, послушаться детектива или все же продолжать гнуть свою линию.
– Времени впереди еще много, Павел Николаевич. Пригласите начальника охраны. Вы ничем не рискуете, если выслушаете его мнение.
И Фролов согласился.
Алексей ожидал увидеть плечистого бугая, но в кабинет вошел хоть и высокий, но весь какой-то мягкий, чуть полноватый мужчина лет сорока. У него было очень бледное лицо, контрастировавшее с черной шевелюрой, большие руки, поросшие темными волосками, и весь он был словно слеплен из теста, скатанного в белые и длинные колбаски.
Изучив его анатомию, Кис заключил, что держат его, наверное, за мозги. А вот они-то сейчас были нужны детективу больше всего!
– Ты слышал, Леша? – спросил Фролов.
– Вы же отключили звук, Павел Николаевич.
Ага. Значит, через камеры и звук передается, – Фролов не пожалел денег, эти устройства более дорогие! Боится он чего-то, очень боится, этот Настин «советчик»! Кроме того, он провел куда-то к себе – в кабинет, спальню, в места своего личного обитания – кнопки отключения звука и, возможно, изображения.