Ведите себя правильно
Шрифт:
— Или потому, что это женщина, — философски заметил Депутатор. — Обычно у них количество обуви существенно превышает количество ног.
— Это подтверждает версию, что у дамы серьёзные проблемы. Иначе она бы не бегала босиком, потеряв туфлю, а просто надела бы другие. И мы, и свидетель видели её с разницей в несколько дней в одном и том же платье, красивом, но не самого удобного фасона. У неё нет куртки. Нет сумочки. Нет запасной обуви. Либо она любит путешествовать налегке, либо сбежала откуда-то в чём была. Возможно, скрывается,
— Думаете, она просто использовала жертву, сыграв на его чувствах?
— Использовала — определённо. Насчёт чувств — кто знает? Женщины загадочны и непредсказуемы. Кстати, не пора ли нам в суд?
— Вы собираетесь присутствовать? — удивился полицейский.
— Судья попросил.
— Значит, у него есть какие-то планы на вас. Тем лучше. Я весьма ценю наше с вами сотрудничество.
***
В офис судьи, он же, по совместительству, зал суда, мы отвели Говночела без каких-либо спецмероприятий. Просто пешком, просто по улице. Ни наручников, ни конвоя. Впрочем, убежать у него шансов примерно ноль — видел я, как Депутатор бегает. Да и куда тут бежать?
Судья сидит за столом, листает бумаги. Сбоку, за столиком пониже, пристроилась девушка в строгих очках. Одна из одноклассниц Швабры, надо полагать. Практика на каникулах. Указал жестом на стул посреди комнаты, мы усадили туда горестно вздыхающего панка.
— Предварительное слушание объявляется открытым, — сказал судья своим глубоким сильным голосом. — Итак, что мы тут имеем?
Он перелистнул несколько страниц, покивал, поднял глаза на сжавшегося Говночела.
— Вижу, проявленное снисхождение не пошло вам на пользу.
— Не надо так, — неуверенно ответил тот, глядя в пол.
— Вас отпустили на общественные работы при статье, которая тянет на десяток лет заключения. И что мы видим? Вы снова грубо нарушили закон. Публичное, совершенное с особым цинизмом, нападение на несовершеннолетних!
— Блин, чел, они первые начали!
— Свидетели, — судья потряс стопкой бумаг, — в один голос утверждают, что драку начали вы.
— Слы, чел, ну, драку-то да, но они же…
— Итак, вы признаете, что напали на детей первым?
— Ну, так-то типа да, но блин, какие же это дети, вы чо?
— Чистосердечное признание — это всегда плюс. Секретарь, зафиксируйте.
Девушка затарахтела клавишами пишмашинки.
— Я чо, блин? Во всём признался? — выпучил глаза панк. — Во я дебила кусок…
— На этом, собственно, можно заканчивать, — кивнул судья.
— И чо со мной будет теперь, чел?
— Суд.
— Блин, а это чо было щас?
— Предварительное слушание.
— То есть я практически сам себя закатал в тюрягу, сидеть до седых мудей на нарах? Ну, блин, охренеть теперь…
— Такова цена преступления. Нельзя нарушать закон, молодой человек.
— Ох, блин… Во я рили встрял…
— Уважаемый судья, — сказал я, выдержав паузу, чтобы панк проникся глубиной той жопы, в которую он попал. — Я хотел бы внести залог за…
Я замялся, не очень понимая текущий статус Говночела — подозреваемый? Подсудимый? Арестованный?
— …за этого человека.
— С какой целью? — спросил судья, делая вид, что удивлён.
— Поскольку до суда может пройти много времени, содержать его при этом взаперти было бы негуманно. Кроме того, находясь на свободе, он получит шанс частично искупить свою вину, а также создать положительную репутацию перед присяжными. Возможно, образцовое поведение и работа на благо города в этот период позволит гражданам узнать его с лучшей стороны.
— Вы уверены, что такая сторона у него есть?
— Я считаю, Ваша Честь, что каждый заслуживает ещё один шанс.
Судья сделал вид, что глубоко задумался, сверля тяжёлым взглядом Говночела.
— Не могу не отметить, как минимум, наличие неких благих намерений. То, что молодой человек отказался от визуального эпатажа, неприемлемого как этически, так и эстетически, — он постучал себя пальцем по щеке, — может стать первым шагом в сторону его социализации. Но может и не стать. Лично я не верю в теорию «вторых шансов», но из уважения к вам пойду в этот раз навстречу. В порядке исключения. Надеюсь, он будет вести себя правильно.
— Благодарю вас, Ваша Честь.
— Сумма залога…
Он назвал сумму, и я мысленно крякнул. Существенно. Очень существенно. Если бы я действительно жил с доходов бара, то такой залог мог обанкротить бизнес. Разумеется, если он не будет возвращён.
— Вы готовы его внести? — прищурился в мою сторону судья.
— Да, Ваша Честь, — показательно вздохнул я, показывая, на какие тяжёлые жертвы иду.
Похоже, что местный истеблишмент решил ограничить мне возможность маневра, повесив финансовое ядро на ногу.
***
— А чо он про этот… как его… визуальный что-то там говорил? — спросил панк, пока мы возвращаемся в бар.
— Сам потом увидишь, — ответил я загадочно.
— Слы, чел, а чо теперь будет-то? Ну, со мной? Я чот не понял, меня отпустили или чо?
— Только погулять. До суда. За мои деньги.
— То есть меня, блин, всё равно в тюрягу засадят?
— Могут. Но не сразу. И если ты не натворишь глупостей, то есть шанс соскочить. Присяжные из местных, если будешь паинькой, может быть, они тебя пожалеют.