Ведьма для дракона
Шрифт:
— Мои друзья! — громко начала Нилария. — Я рада представить вам мою правнучку, дочку Элирии. Её зовут Лианирия. Но вы можете называть её Линой, ей так привычнее.
Я склонила голову в знак приветствия. Женщины захлопали в ладоши. Среди них были как молодые девушки, так и женщины в возрасте, причем парочка на вид очень старые, лет под семьдесят. Интересно, сколько им на самом деле лет? Пятьсот?
— Наконец-то, Лина, с нами! — гордо продолжила прабабушка. — Она скоро узнает от меня всю правду. И я уверена, что она будет на нашей стороне и поможет нам в общем деле.
— Здорово!
— Наконец-то!
— Долой Олинирию!
—
Посыпались выкрики из толпы.
— Вы что хотите свергнуть Олинирию?! — скорее удивилась их смелости, чем самой идеи.
— Да, но об этом позже. Давай я тебя познакомлю сначала с каждой жительницей нашего поселения.
Прабабушка подводила меня к каждой ведьме и представляла их. Никто не кланялся, просто кивали радостно головами и говорили что то вроде "рада вас видеть".
Милые женщины, но в их глазах светились неподдельные надежда и радость. Как же они не похожи на жительниц общин.
После знакомства с ведьмами Нилария отвела меня в небольшой сад в конце деревни. Ухоженные деревья укрыли нас от жаркого солнца и от посторонних глаз.
— Лина, пора тебе узнать всю правду о своей маме, — выдохнула прабабушка, глядя прямо в глаза. — Знай, Олинирия тебе соврала. Элирия не убивала мать. Она стала жертвой заговора.
Тут она замолчала, подняв глаза к небу, в них блестела влага.
— Олинирия всегда завидовала старшей сестре: её красоте, магической силе, счастью. Ведь твои родители очень любили друг друга. Элирия была согласна видеть мужа два раза в год. Да, они поженились, — добавила она, заметив моё удивление. — И она ждала его каждый раз, родила тебя. Они мечтали с Генвальдом родить ещё дочь и сыновей, как минимум двоих, — уголки её рта чуть дрогнули в улыбке. — Но Олинирия больше всего завидовала Элирии в том, что та после рождении дочери сможет стать верховной жрицей. Именно жажда власти толкнула её на преступление.
— Она убила бабушку? — не выдержала я.
— Да. Она украла у твоей матери нож, который ей подарил Генвальд. И рано утром перед праздником богини Эраллии убила мать в храме, когда та готовилась к обряду. Она воткнула нож прямо в спину Велирии. Через какое-то время в святилище вошли прислужницы храма и обнаружили верховную жрицу на полу уже мертвую. Старшая храмовница сняла отпечаток ауры с ножа, создала поисковое заклинание, которое привело их к комнате Элирии. Но твою маму успел кто-то предупредить. Она хотела забрать тебя и уйти с острова через портал. Но не успела. В ванную комнату вломились ведьмы. И она смогла отправить только тебя. Потому что Олинирия и тебя бы со свету сжила, как наследную жрицу. Я так понимаю, она выбрала Запрещенную Землю в надежде, что ты там будешь жить, силой не напитаешься и не сработает заклинание возврата после лишения девственности. И так бы и вышло, если бы ты осталась там.
— Да, я очутилась в Эраллии, сила ведьмы проявилась. И теперь я здесь, на острове, — вздох вырвался из груди. С одной стороны, стало легче, узнав, что моя мать не убийца. А с другой, проблем стало больше.
— И ты мешаешь Олинирии, — продолжила свою мысль прабабушка. — Когда пройдешь второй круг посвящения, родишь дочь, то сможешь претендовать на место верховной жрицы. Ибо ты старшая дочь от старшей дочери. А Олинирия — младшая дочь. Она даже на трон жрицы вступила, не пройдя второе посвящение.
— Как так? — недоуменно посмотрела я на рассказчицу. — Это возможно?
— Да, если члены общины
— Откуда ты знаешь тогда, что именно Олинирия убила Велирию? — задала я крамольный вопрос.
— Твоя мама чувствовала приближающуюся беду, говорила об этом не раз мне и матери. Но мы не понимали, что произойдёт. Я слишком хорошо знаю Олинирию и на какие гадости она способна. Только у неё был мотив убить мать. Элирия и Велирия выступали за перемены и реформы в общине. Они хотели открыть остров для посещений в любое время. Чтобы ведьмы могли чаще видеть своих любимых и сыновей. И вообще хотели разрешить уезжать ведьмам с острова с мужьями. Но некоторые ведьмы, особенно из первого круга, побоялись потерять своё привилегированное положение. И они понимали, что Олинирия, став жрицей, сохранит строй и порядок на острове.
— Так значит, мама и бабушка хотели перемен? Поэтому и поплатились? — поняла я, о чём толкует Нилария.
— Верно, так и есть, — вздохнула она. — Я тоже их поддерживала. Поэтому и нахожусь здесь, в изгнании. Олинирия закрыла мне путь в особняк навсегда. Теперь вся надежда только на тебя, Лина.
— Что я могу сделать? — сильно сжала ладонь прабабушки. — Я хочу отомстить Олинирии и вернуть честное имя мамы.
— Когда до нас дошёл слух, что ты вернулась на остров, у совета деревни родился план, как свергнуть Олинирию и изменить жизнь на острове, — с надеждой посмотрела на меня прабабушка.
— И какой план? — сердце заколотилось так, что ладони вспотели.
— Пойдём на совет деревни вечером, там всё тебе расскажем, — Нилария погладила меня по голове. — У тебя есть шанс отомстить и всё исправить.
Она крепко обняла меня, я даже услышала, как бешено бьётся её сердце.
Как хорошо, что у меня есть прабабушка.
Совет деревни проходил тут же в саду на поляне. По середине пылал костёр. Вокруг огня на пеньках сидели пять ведьм, самые старшие в общине. Они молча сидели, смотря на пламя. Но стоило подойти ближе, как все пять голов устремились ко мне.
— Нилария, ты всё рассказала правнучке? — подала голос самая на вид старшая женщина, у неё из под платка выбились совсем седые пряди.
— Да, Килария, всё, — прабабушка села на свободный пенёк. К вечеру она переоделась в темно-синие брюки и блузку.
Я тоже присела на вполне удобный пень.
— Лианирия, ты готова стать орудием против Олинирии и тиранства? — твердым голосом произнесла Килария.
— Да, старейшая, готова, — решительно ответила я, вспомнив, как нужно называть самых старых ведьм. — Готова восстановить честное имя моей мамы, отомстить жрице за всё!
— Рада, что ты полна решимости, — кивнула головой ведьма. — Но ты сначала выслушай наш план. И скажи, готова ли ты на это? Шилания, расскажи девочке, что предстоит сделать.
— Хорошо, — отозвалась полненькая женщина, сидевшая рядом с Киларией. — План таков, Лина. Только не перебивай меня, пожалуйста, выслушай до конца. Ты возвращаешься в особняк, надеюсь, не произнесла три раза фразу "я ухожу из дома"?
— Два раза сказала, Олинирия провоцировала меня произнести эту фразу ещё раз. Думала, что я не знаю. Но я не сразу это поняла и в порыве гнева сказала два раза, — понурила я голову, сознавшись, что чуть не погубила всё.