Ведьма для инквизитора

Светлова Татьяна

Версия Майи — ее хотели подставить.

Версия с Веней: освободить любимую женщину для себя.

А Лазарь? О любимой женщине не будем, — она ему кузина, а он всем гей. Подставить? Но зачем? Не далее, как вчера, мы могли воочию убедиться, что Лазарь располагает множеством других инструментов влияния на сестричку… Да и письма эти с угрозами, — не Кузя же их писал, со сценарием изнасилования по ролям! Хотя… Почему же, его «наказание» для исправления нравов сестрички было вполне в том же духе… Но нет, Кузя письма не пишет, Кузя отдает приказы и действует… А в роли анонимно-онанируещего автора, единого во всех десяти лицах, во всех сценах, выношенных его воспаленным воображением за

долгие годы неразделенной страсти, — Веня смотрится куда лучше…

Но если… Если взять за основание ту фразочку, ту неосторожную фразочку, что Кузя произнес на прощание, предполагая больше никогда не увидеть навязчивого детектива? «Ты после Марика наследница, у тебя капиталец есть. А капитал должен работать. Маркса читала? Вот-вот, капитал должен приносить прибавочную стоимость»…

Какую прибавочную стоимость имел Лазарь ввиду, и ежу понятно: в виде доходных заграничных борделей с русскими девочками и наркотиков для русских подростков. Что вряд ли мешает Лазарю и К° пускать пьяную слезу умильного патриотизма в ресторанах под какие-нибудь «Как упоительны в России вечера…»

Допустим, решил Лазарь капиталец Щедринского прибрать к рукам через двоюродную сестру. Тогда смерть Марка ни коим образом не связана с расследованием Майи, — ее мужа устраняют по приказу Лазаря. Майя ведет себя непредсказуемо, влезает в эфир, но Лазарь шибко не дергается: скорей всего, просто не поверил ее заявлению о компромате, решил, что Майя просто нашла экстравагантный способ сыскать себе известность. Что он прямиком и заявил ей по телефону.

Итак, Лазарь пока спит спокойно: уверен, что шебутная сестричка, даже если что и накопает паче чаяния, то все равно далеко не уедет со всеми своими раскопками. В тот момент он никак не мог предположить, что позже Майя выйдет прямиком на него самого как на одно из важных действующих лиц в ее компромате. И потому всерьез ее акции не воспринял. Кроме того, как он Майе заявил, « у родимой милиции на них всех досье давно покруче твоего заведены! Но только где она, милиция? Сидит, миленькая, пузыри пускает!».

Иными словами, у Лазаря и К° надежные люди в правоохранительных органах надежно схвачены. Прямо как у душки Усачева. Причем, конечно, не на уровне сыщиков, а где-то на уровне большого начальства, возможно, в прокуратуре, — на уровне тех, кто обладает достаточной властью, чтобы наложить лапу на расследование. Лапу, щедро позолоченную заинтересованными лицами… Да Лазарь, собственно, так прямо и сказал: «Проблемы твои мы утрясем, не дрейфь…»!

Из чего следует, между прочим, что Кис был прав, когда покинул дачу до приезда Сереги: друга Кис, конечно, подозревать не может и не будет, — но вот куда отправляется информация от сыщиков, на чей стол она ложится? И, в особенности, с чьего стола она бесследно исчезает? Хороший вопрос.

Но раз жизнь Лазаря так светла и тепла, и все в ней так ловко предусмотрено и обустроено, и не боится он ни Майи (то есть, ее заявления на телевидении), ни следствия, — то зачем Лазарю Бориску убивать понадобилось? Что его вдруг так насторожило, что он принялся искать Майю и ее компромат? Вот что непонятно…

Еще одна странность: убийца Марка бросил пистолет на месте. Убийца Бориски оружия не оставил. Если за обоими убийствами стоит Лазарь, то логично предположить, что подобная работа была предложена одному специалисту. Это телохранителей держат отрядами, а для наемных убийц имеется, как правило, одна штатная единица. Но у каждого киллера свой почерк, он обычно верен свои привычкам. Если он бросает оружие — то он его бросает всегда.

Как Лазарь вычислил Бориску? Не через Лермита, это очевидно: его избили уже после убийства компроматчика. Рабская порода, Лермит даже смерти не удостоился: зачем убивать, человек полезный, а ботинок, помня вкус плетки, он до конца своей жизни будет преданно лизать, и хозяину в глаза заглядывать: «чего изволите?» Но за что же Лермита избили и почему уже после смерти Бориски? Где тут связь?

Пока непонятно, — но все же допустим, что Лазарь сам каким-то образом на Бориску вышел. И послал убийцу: подлеца наказать, компромат уничтожить и до Майи добраться. А там и Венин номер нашелся у Бориски на определителе, и адресок быстренько установили…

Однако ж, в таком случае, проблему они решили нерационально. Окажись Кис на месте Лазаря, он бы заставил Бориску вызвать Майю за обещанным компроматом и устроил бы там для нее засаду. Куда проще! Но все говорит о том, что кузен вовсе не воспринял всерьез ее заявление на телевидении. Что же Лазаря могло насторожить и привлечь внимание к Бориске?

Далее, зачем Лазарю посылать убийцу к Майе? Пугать ее? Рискованно. В раскладе с Веней все выглядело куда стройнее: Веня находился на месте событий и держал ситуацию под контролем, — убийцу пристрелил, Майю до смерти напугал. Но Лазарь контролировать ситуацию не мог. Да и пугать Майю ему совсем без надобности: если по его приказу убили Бориску, то и приготовленный для Майи компромат уже находился в тот момент у кузена. Тогда зачем киллер к Майе приходил? Ее выкрасть и к Лазарю привести? Но где же всякие причиндалы — баллончик там, тряпочка с хлороформом? И почему же убийца, схватив Майю, не потащил ее прямиком к машине, а тупо пытался заставить ее утихнуть?

Непонятно. Совсем непонятно.

А что, если оставить на совести Вени этот странный ночной визит киллера, (да и киллера ли?) — с целью напугать Майю и так далее, — а вот смерть Марка, Бориски и самого Вениамина включить в «парадигму» Лазаря?

Смерть Марка легко встраивается в эту схему. Бориска — очень натужно. А смерть Вениамина…

Трудно точно сказать без экспертизы, но Алексею дело представлялось таким образом: Веню сначала крепко избили, — скорей всего, пытали, — а потом, полуживого, потащили в гараж, где приколотили к стенке и добили машиной… Одному убийце с этим было бы трудновато справиться. Скорей всего, по Венину душу явился не один, а два, — а то и больше, — душегуба… Да и мизансцена Вениной смерти была поставлена напоказ, для устрашения тех, кому это зрелище предназначено… Кому? И поставлена она со всеми признаками дурного, дешевого, заштампованного ужасниками вкуса… На роль режиссера-постановщика так и напрашивается Лазарь.

Но к чему она Лазарю, Венина смерть? Отомстить за пропавшего киллера, убитого Веней? Теоретически, может быть, при условии, что киллер был одним из людей Кузи, и Кузя им дорожил. Проблема, однако, в том, что авторство в сцене покушения на Майю Кис уже отдал Вене.

У Вени что-то искали. Веню пытали. Раз пытали, — значит бородач молчал. О чем молчал? Где скрывается Майя? Кис, помнится, сам предупредил Веню, что в поисках Майи лихие люди могут его навестить и душу из него вытрясти. И он, бедолага, даже сдать ее не сможет, потому как знать не будет, куда Кис Майю увез…

Да, но не далее как вчера, Майя сама приходила к Лазарю! И ровно до тех пор, пока их не обнаружили в качестве незаконных свидетелей сделки, Лазарь даже не дернулся, чтобы задержать Майю… Она его явно не интересовала! На складе было сказано, «что она не представляет опасности»… А что представляет опасность? Документы?

Но если Бориску убили по приказу Лазаря, то компромат находился уже у него. Или он решил, что Майя располагает еще и другими материалами?

Проклятье, ничего, ничего здесь не сходится!!!