Ведьма и предубеждения. Книга 2. Серая Мышь

В лесах Тарирана смеркалось. Гул ветра в кронах старых деревьев стих и лишь тихий шелест листвы напоминал о недавней буре.

Высокая женская фигура, закутанная в чёрное, тенью скользила между могучими стволами. Её ступни не касались земли, не оставляли следов. Распущенные длинные волосы не смел шевелить слабый ветер, брошенное дитя взбесившейся стихии.

Навстречу ей вышла другая фигура в белом саване.

– Зейфиран! – голос древней старухи прозвучал удивительно звонко.

– Старшая! –

– Ты сделала то, что должна, дитя. – на седых волосах старой ведьмы сиял венец из лунных камней. – Больше нам не след вмешиваться в дела мироздания. Теперь мы отойдём в сторону.

– Я сделала всё, как ты сказала, бабушка. Я оставила эту страну Воину Света. Но почему? Почему мы должны уйти?

– Не уйти, дитя – морщинистая, но всё ещё хранящая следы изящества, рука погладила юную ведьму по волосам. – Всего лишь отойти.

– Но почему?

– Потому что мы мудрее. Ради мира можем уступить власть.

– Зачем нам жертвовать ради этого мира?

– Для жизни. Жизни всех существ на этом материке.

– Но…

– Светлые, тем более мужчины, – старуха пренебрежительно передернула плечами, – не смогут пойти на компромисс, они развяжут войну и будут объяснять её высокими благородными целями. И даже сами в них поверят. Они не смогут уступить. Мы же… Мы же будем мудрее.

С этими словами древняя ведьма сняла свой венец и, подойдя к старому дубу, поклонилась ему:

– Сохрани его, мой друг, до правильных времён.

Корни дерева раздвинулись, мох просел и в образовавшееся отверстие влетел венец.

– Когда придёт время, заберёшь его, Зейфиран.

– И когда же оно придёт?

– Ты поймёшь это сама. Когда не мир, а сама жизнь будет нуждаться в Верховной Ведьме, ты заберёшь силу и власть.

– А если не я?

Всё ещё живые тёмные глаза старухи сверкнули:

– Ну, значит, кто-то другой заберёт их, – насмешливо проговорила она, – тебе решать. И время, и судьбу.

На болотах время тянулось возмутительно медленно. Я рассеянным взглядом обвела владения подруги. И что мне делать? Куда идти? Как раньше, создать новую личину и жить под ней? Или… время пришло? Почему-то, мысль вновь стать самой собой была неуютной и пугающей. Но я же не трусиха? Вроде бы… Да и впускать политику в мою размеренную жизнь очень не хотелось. Так хорошо было, когда я отдельно, а тревоги этого мира отдельно. Пусть тревожатся как-то без меня. Это же нормально?

– Зейфиран! Ты что-то решила? Или так и будешь жить у меня?

Каролина, стояла подбоченившись на крылечке своего пряничного домика, её тонкую талию охватывал широкий пояс, платье, как всегда, было скандально коротким, с пышными юбками, рыжие кудри забраны в кокетливую причёску. Ведьма явно собралась на охоту и, судя по задорному блеску в глазах, жертва уже определена и ей не скрыться.

– И куда ты собралась, дорогая подруга?

Та лишь мечтательно улыбнулась.

– Только не говори,

– Есть у меня там… пациент один… надо бы навестить беднягу, проверить как он.

– Действительно, бедняга.

– Ты как хочешь, сиди здесь или езжай куда, а я полетела.

И задорно щёлкнув пальцами, рыжая бестия вызвала себе… тыкву. Нет, конечно можно летать и на метле. Но это только в сказках ведьмы на мётлах летают, по факту, это страшно неудобно, всё везде поддувает, а по современным меркам ещё и неприлично выходит. Поэтому в тыкве явно комфортнее. Как однажды сказала Каролина: «Чем я хуже той феи из сказки? А моя ещё и летать может!».

Тыква стала прозрачной, открылась и, забрав с собой ведьму, улетела.

Я посмеиваясь зашла в дом и тут меня осенило, какого именно пациента имела в виду подруга. Наследный принц Светлой Империи Альтэриана! О тёмные боги! Надо немедленно спасать и столицу, и принца, и империю!

В отличие от Каролины, я не так быстро и не так комфортабельно добиралась до столицы.

Во-первых, мы с Васей сначала долго собирались, котик страшно ворчал и был недоволен.

– Вот, только обустроились, жизнь наладили, и опять её куда-то несёт!

– В смысле наладили? – возмутилась я.

Кот отвёл глаза, вроде как смутился, но потом воспрял, фыркнул и независимо ушёл на болота. Он-то как раз и обустроился, и жизнь наладил. Охотился на всякую интересную живность, а так как он всё-таки существо у меня волшебное, поэтому мышами не ограничивался, однажды игуану припёр. Откуда только взял? Они же в южных землях водятся. Но, как заметила Каролина, на болотах стало спокойнее с нашим приездом. Вася на всех страх навёл, даже на духов-огневиков, что путников в трясину заводят. А главное, мой пушистый друг завёл себе подружку, да не простую кошечку, а мантикору. (У меня вообще много вопросов возникло, кого ещё Каролина держит у себя на болотах, не удивлюсь, если однажды тут проснётся и развернёт свои крылья дракон). А мантикора была маленькая, этакая миниатюрная кошечка с ядовитыми иглами на хвосте, и свободно говорящая на человеческом языке. Видимо, из-за своих странностей она и пряталась тут. Как ей, пришедшей из знойных пустынь востока, жилось в этой промозглой сырости, не понятно. Обычно, мантикоры – это крупные полульвы с человеческим лицом и хвостом скорпиона. Вася утверждал, что его кошечка – заколдованная принцесса восточной пустыни. Звучало романтично, но не практично. Хотя… кто их кошек знает.

А теперь я вроде как разлучницей стала. Вот, дожила до того, что собственный фамильяр на меня обиделся.

Пока я собиралась, Вася всё-таки вернулся, но гордо, в знак протеста, повернулся ко мне спиной.

– Вась, Васяя! – ноль реакции, даже ухом не дёрнул, кремень, а не кот. – Васяяя, – продолжила я заискивающе, – ну если всё плохо так, то оставайся, я же недалеко и ненадолго. Надо просто за Каролиной присмотреть, чтобы дел не натворила.

Рыжий пушистик аж подскочил на месте.