Ведьма полесская
Шрифт:
Важным моментом детской колыбели являлся полог, который, словно шатёр, возвышался над люлькой. Крестьяне были убеждены, что полог защищал дитя не только от комаров, мух и яркого света, но и от злых сил. В зажиточных семьях мать изготавливала полог из красочной и дорогой материи. Но в обычных крестьянских избах пологом люльки зачастую служила старая женская юбка.
Главным достоинством лёгких крестьянских люлек являлась возможность подвешивания их не только в избе, но и в поле или в другом месте, где приходилось работать.
Колыбель
Любаша закончила разглядывать избу и в нетерпении всё чаще бросала взоры в окошко.
Время шло. Ещё несколько раз бегло оглядев убранство хаты, Любаша уже начала беспокоиться. На дворе скоро опустятся сумерки, а Марыльки всё ещё нет. Усидеть на месте и постоянно выглядывать в окошко стало уже невмоготу.
— Пойду я, тёть Марфа. Марылька придёт — скажете, что я жду её. Она знает, — выйдя из хаты, сказала девушка хлопотавшей возле хлева Марфе.
— Добре, Любаша, ступай, а то и впрямь заждалась. Я передам.
Любаша вышла на улицу и сразу же увидела свою подружку, спешащую домой.
— Ну, наконец-то! — воскликнула она и бросилась Марыльке навстречу.
— Уф-ф! Приморилась. Ноги аж гудят. Всю дорогу почти бегом летела. Да в спешке ещё и ногу подвернула! — обрадовалась подруге и Марылька.
Любаша только сейчас обратила внимание, что Марылька заметно прихрамывала. Но это пустяки. В их планах хороводов сегодня не намечалось.
— Давай, покажись матери да собирайся скорей, — Любаша радостно подтолкнула подружку.
— Ага, я мигом.
Вскоре две подружки неспешно шли вдоль по улице. На дворе уже начала сгущаться темнота, но было хорошо видно, как за околицу, к кострищу, сбиваясь в кучки, стекалась сельская молодёжь. И у каждого, глядя на многочисленное шествие девчат и хлопцев, на сердце стояла какая-то волнующая торжественность.
Марылька с Любашей заняли место с краешку, на огромном дубовом стволе-выворотне, возле которого хлопцы и облюбовали место для костра. Видимо, когда-то давно в это могучее дерево попала молния и изрядно повредила ствол. Потрёпанная вершина, расщепленный ствол и начавшая разъедать изнутри дуплистая гниль, ослабили дерево, поэтому и не удалось устоять богатырю под натиском ветра.
Словно соскучившись за зиму по шумным вечерам, весело потрескивая, пылал молодой костёр. Собравшись только во второй раз после холодов и рассевшись обособленными кучками, хлопцы и девчата вначале несмело переговаривались, обсуждали давно известные события и недавние новости.
Марылька чувствовала себя неуютно. Она хоть и сидела тихо в сторонке, говорила почти шепотом и тем более не пела своим звонким голосом, но всё равно ощущала, что находится в центре внимания. Девушка часто ловила на себе
— Да плюнь ты на всех! Поболтают и перестанут. Сегодня ты появилась тут или через год — всё равно пришлось бы через это пройти. Зато в следующий раз на тебя уже никто и внимания обращать не станет. Аж обидно будет! Вот увидишь, — Любаша подбадривала Марыльку и, судя по робкой улыбке на губах подружки, ей это удавалось.
— О! Вот это гость к нам пожаловал! — раздался чей-то радостный возглас.
Все как один одновременно повернули головы и устремили пристальные взгляды на выплывающую из темноты фигуру.
— Ух, ты! Наконец-то хоть один нормальный хлопец тут появился! — шутливо зазвенел бойкий девичий голос.
— Чур, девки, не перебивать! Сегодня этот хлопец мой! — ещё один девичий голос поддержал шутливый тон.
— Э-э-э, девка, не гляди, што я старый! Вот если тебя сегодня проведу до хаты, то ты потом год будешь за мной бегать! — ответил на шутливые выпады запоздалый посетитель.
Дружный смех радостно встретил появление в свете костра деда Лявона. Не успев ещё даже подойти и поздороваться, он уже всем поднял настроение. Приблизившись к костру и обведя собравшихся хитроватым взглядом, Лявон бодро поприветствовал молодёжь:
— Вечер добрый всем, кого сегодня не бачив!
— Здрасте!
— Вечер добры! — весело и радостно неслось с разных сторон.
— А я то, старый, гляжу — огонь пылает! Дай, думаю, схожу узнаю, по какому случаю костёр палят. Аж вон оно што, молодёжь гуляет. Ну и правильно, детки, гуляйте пока молодые да в силе. А нагореваться ещё успеете.
Все годы дед Лявон был частым гостем на молодёжных посиделках. Несмотря на огромную разницу в возрасте, его считали здесь своим и всегда были рады его беззлобным шуткам, подковыркам и особенно весёлым рассказам. Иногда ему даже перепадала чарка горелки, когда старшие хлопцы отмечали какой-нибудь праздник или приносили магарыч за такое событие, как сватовство, свадьба иль крестины.
Поговорив с дедом ещё немного о всякой всячине на обыденные темы, молодёжь с нетерпением ждала от него какой-нибудь занимательной истории.
— Дед Лявон, а ты, говорят, в молодости заправским парубком был. Всех деревенских девок перецеловал! Дед, ну вот не верится мне в это, хоть тресни! Люди опять, наверное, пустое мелют? — с расчётом подковырнул Лявона Василь, хлопец постарше, которому давно уж в пору и жениться было, а он всё верховодил черемшицкой молодёжью.
Василю не впервой было раскручивать деда Лявона на весёлый рассказ, и он знал, как его поддеть, чтобы услышать ту или иную историю.