Ведьма поневоле
Шрифт:
– Мне кажется, это слишком тонкий ход для того, кто собирался бросить камень в мое окно, но я не хочу исключать никаких предположений. И я советую вам проверить ваш телефон тоже – как знать…
Открывая Лунный гримуар, Асия с трудом сдерживала нетерпение. Она пятнадцать раз перефразировала запрос, но пока безрезультатно.
Трудно поверить, что ни одна ведьма в ее семье никогда не нуждалась в таком защитном заклинании. Может, гримуар позволяет ей видеть только те заклинания,
Однако в одном Асия точно добилась прогресса: теперь она знала, как снять замри-заклинание. Согласно гримуару, достаточно произнести слово силы задом наперед. Асия чуть не сломала язык, когда произносила его прямо, и не смела представить, что с ней будет, если она поменяет местами слоги.
Обескураженная, она отвернулась от гримуара. Асия не могла больше откладывать дела: пора начать охоту за жучками в доме. Магия не могла помочь. Нужно просто засучить рукава и заняться поисками.
Вернувшись в гостиную, она написала Алеку с нового телефона, чтобы выразить благодарность. Ответ заставил ее улыбнуться:
«Я бы заказал стулья и садовый стол, но не уверен, что после этого ты позволишь мне вернуться к тебе домой…»
– В общем, – сказала Асия тем вечером, – мы знаем, что и мой, и телефон Алека прослушиваются.
Асия всех приветствовала одинаково: приглашала войти, приложив палец к губам и жестом прося мобильный телефон.
Глядя на ее поведение, можно было подумать, что у ведьм странное понятие гостеприимства. Однако только в ее телефоне и в телефоне Алека обнаружился металлический серый микрофон, помещенный в одно и то же место. Асия заперла их в кухонном ящике, из которого нельзя услышать разговор в гостиной.
– В доме я не нашла микрофоны. Должно быть, ритуал действительно сработал: дом сам защищает нас как от магических, так и от физических шпионов. Но тот, кто нас прослушивал, наверное, слышал, как Алек упомянул о моих способностях, чтобы убедить Анри сказать ему, где я. Одно из двух: либо цель прослушивающих не в том, чтобы узнать, что я ведьма, и тогда мне стоит готовиться к неожиданному визиту – посмотрим, что он сможет сделать против замри-заклинания. Или же этот человек уже узнал то, что хотел. Что в таком случае он будет делать с полученной информацией и как использовать ее против нас? Вот это действительно интересно.
Вопрос Асии остался без ответа: никто не был готов к такому развитию событий. Она продолжила:
– Мы с Алеком обыщем его дом сегодня вечером. Если у него поставили микрофоны, будем следовать такому же плану – никаких компрометирующих разговоров поблизости.
Асия пыталась заглушить гнев, охвативший ее, когда она подумала, что помимо разговоров подслушали и моменты их близости. Они так много разговаривали о секретах семьи Рэйвен, что Асия не могла понять, на что еще может надеяться кто-либо, шпионивший за ними.
Чего ей ожидать? Статьи о ее способностях, унаследованных от семьи, на первой полосе местной газеты? Это, конечно, неприятно, но издание, осмелившееся на такую статью, получит прямой пропуск в категорию желтой прессы. Автор статьи автоматически расписался бы в своей профессиональной смерти…
Анри прочистил
– Элен, Констанция и я покопались в воспоминаниях и нашли имена людей, которые скрестили мечи с вашей семьей в прошлом…
– …и не смогли вспомнить ни одного имени, – продолжила Констанция. – Знаешь почему?
Асия переглянулась с Алеком, сидевшим рядом с ней на диване, и покачала головой.
– Потому что ваши самые ранние предки наложили на город заклятие, чтобы любые воспоминания о магии со временем исчезали. Каждое поколение Рэйвенов одним своим существованием возрождает это заклинание. Со временем Регина забудет, что однажды нашла странный магический предмет. Члены ее семьи будут помнить, что ты им помогла, но не будут знать, как именно. Можно сказать, что заклинание размытия окружает Рэйвенов. Это то же самое заклинание, которое действовало на тебя все эти годы в школе, чтобы удержать от какого-нибудь отчаянного поступка – например, сесть на поезд, чтобы приехать и заставить семью поговорить с тобой. Мать и тетя больше всего хотели, чтобы ты закончила учебу в нормальных условиях. Таким образом, твоим врагом должен быть человек, лишенный магической силы, который контактировал с вашей семьей более восьми лет назад, до той автокатастрофы…
– Что само по себе невозможно, – закончила Элен. – У нее или у него было достаточно времени, чтобы забыть, зачем они искали информацию о Рэйвенах.
– Если мы не можем найти зацепку к моей семье, – сказала Асия, – можем ли мы считать, что кого-то интересует семья Алека?
– Два дня тому назад, – вмешался тот, – я нашел бы эту мысль смешной. Насколько мне известно, моя семья никогда не была причастна ни к какой магии. Наш статус в городе построен только на тяжелой работе на земле. Но после того, что я увидел на Каравелле… Скажем так, я стал немного более открытым в этом вопросе. Мою мать, Галитею, нарисовали на полу волшебного корабля. Этому должна быть какая-то причина. Сегодня я навестил дедушку, который живет в доме престарелых. У него болезнь Альцгеймера. Я надеялся, что смогу заставить его рассказать о юности и моей матери, используя путаницу в настоящем и прошедшем времени.
Асия поднесла руку Алека к губам. Он явно стыдился того, что пытался обманом получить информацию, используя болезнь старого человека.
– Я говорил с ним, как будто был моим отцом, Виктором, и только что встретил мою мать. Этим я вызвал воспоминания о том времени, о людях, которых я никогда не знал… Я провел с ним более двух часов, но не услышал ничего, что позволило бы лучше понять ситуацию. Потом я пошел к отцу. Он хранит коробки с документами от первого брака в гараже. Казалось, ему даже стало легче оттого, что я якобы решил избавиться от них…
Голос Алека стал глуше от горечи, но он продолжил:
– Я нашел много фотографий, которые уже не помню. На них мама со мной стоит у кромки воды, она выглядит такой счастливой… Но никаких следов судна, ничего похожего на Каравеллу…
Он обвел взглядом лица слушающих его рассказ.
– Я знаю, что некоторые из вас не очень довольны тем, что я здесь, рядом с Асией. Вы не доверяете мне, потому что видите во мне Форсайта. Я понимаю, но я хотел бы знать правду о другой части моей семьи. Я хотел бы знать больше о Дивалло. Они никогда не выступали против Рэйвенов. Насколько мне известно, они даже никогда не пересекались. Мне нужно, чтобы ты узнала больше…