Ведьмак (сборник)
Шрифт:
– Нет, – кивнул Геральт. – Не хуже. Бывает даже лучше. А что с настоящим Ляшарелем?
– Удар его хватил, – шепнул Ляшарель-2. – Уж месяца два как. Апоплексический удар. Да будет земля ему пухом, да светит ему Вечный Огонь. Я как раз был поблизости… Никто не заметил… Геральт? Надеюсь, ты не станешь…
– Чего никто не заметил? – спросил ведьмак с каменной физиономией.
– Благодарю, – шепнул Ляшарель.
– И много вас тут?
– А это важно?
– Нет, – согласился ведьмак. – Не важно.
Из-за
– Господин Бибервельт, – засопел гном и замолчал, водя взглядом от одного низушка к другому.
– Я думаю, малыш, – сказал Даинти, указывая на троюродного брата со стороны отца, – у тебя дело к моему кузену, Дуду Бибервельту. Говори. Вот он.
– Щаверий сообщает, что пошло все, – сказал гном и широко улыбнулся, показав остренькие зубки. – По четыре кроны за штуку.
– Похоже, я знаю, о чем речь, – сказал Даинти. – Жаль, нет здесь Вивальди, тот бы мигом подсчитал доход.
– Позволь, братишка, – проговорил Тельико Луннгревинк Леторт, сокращенно Пенсток, для друзей Дуду, а для всего Новиграда – член многочисленной родни Бибервельтов. – Позволь, я подсчитаю. У меня идеальная память на цифры. Как и на многое другое.
– Изволь, – поклонился Даинти. – Изволь, братишка.
– Расходы, – наморщил лоб допплер, – были небольшие. Восемнадцать за масло, восемь пятьдесят за рыбий жир, хммм… Все вместе, включая шнурок, сорок пять крон. Выручка: шестьсот по четыре кроны, то есть две тысячи четыреста. Комиссионных никаких, потому как без посредников…
– Будь добр, не забудь о налоге, – напомнил Ляшарель-2. – И учти: перед вами представитель городских властей и церкви, который серьезно и честно относится к своим обязанностям.
– От налогов освобождено, – сообщил Дуду Бибервельт. – Потому что это продажа на святые цели.
– То есть?
– Смешанные в соответствующих пропорциях рыбий жир, воск, масло, подкрашенные каплей кошенили, – пояснил допплер, – достаточно налить в глиняные миски и в каждую сунуть кусочек шнурка. Зажженный шнурок дает отличное красное пламя, которое держится долго и почти не пахнет. Вечный Огонь. Богослужителям нужны были лампы для Вечного Огня. Теперь уже не нужны.
– Черт возьми, – буркнул Ляшарель. – Верно… Не лампы, лампады были нужны… Дуду, ты гений.
– В мать пошел, – скромно проговорил Тельико.
– А как же, вылитая мать, – подтвердил Даинти. – Вы только взгляните на его умные глаза. Истинная Бегония Бибервельт, моя любимая двоюродная тетя.
– Геральт, – простонал Лютик. – Он за три дня заработал больше, чем я пением за всю свою жизнь!
– На твоем месте, – серьезно проговорил ведьмак, – я бы забросил пение и занялся торговлей. Попроси, может, возьмет тебя в ученики.
– Ведьмак. – Тельико потянул его за рукав. – Скажи, чем можно
– Двадцать две кроны.
– Что?
– За новую куртку. Смотри, что осталось от моей.
– Знаете что? – вдруг крикнул Лютик. – Пошли вместе в бордель! В «Пассифлору»! Бибервельты платят!
– А низушков туда пускают? – забеспокоился Даинти.
– Пусть попробуют не пустить. – Ляшарель состроил грозную мину. – Пусть только попробуют, и я обвиню весь их бордель в ереси.
– Ну! – воскликнул Лютик. – Тогда все в порядке. Геральт? Идем?
– А знаешь, Лютик, – тихо рассмеялся ведьмак, – с удовольствием.
Немного жертвенности
Сирена вынырнула из воды до половины тела и бурно, резко захлопала ладонями по поверхности. Геральт отметил, что у нее красивая, прямо-таки идеальная грудь. Эффект портил лишь цвет – темно-зеленые соски, а ареолы вокруг них лишь чуточку светлее. Ловко подстраиваясь к набегающей волне, русалка изящно выгнулась, встряхнула мокрыми бледно-зелеными волосами и мелодично запела.
– Что? – Князь перегнулся через борт когги. – Что она сказала?
– Отказывается, – перевел Геральт. – Говорит – не хочу.
– Ты объяснил, что я ее люблю? Что не представляю себе жизни без нее? Что хочу жениться на ней? Что только она, и никакая другая?
– Объяснил.
– И что?
– И ничего.
– Ну так повтори.
Ведьмак прижал к губам пальцы и издал вибрирующую трель. С трудом подбирая слова и мелодию, начал переводить любовные излияния князя.
Сирена легла навзничь на воду и прервала его.
– Не переводи, не мучайся, – пропела она. – Я поняла. Когда он говорит, что любит меня, у него всегда бывает такая глупая физиономия. Он сказал что-нибудь конкретное?
– Не очень.
– Жаль. – Сирена затрепыхалась и нырнула, сильно изогнув хвост и вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник султанки.
– Что? Что она сказала? – спросил князь.
– Что ей жаль.
– Чего жаль? Что значит – жаль?
– Мне кажется, это был отказ.
– Мне не отказывают! – крикнул князь, противореча очевидным фактам.
– Ваша милость, – буркнул, подходя, капитан когги. – Сети готовы – закинем, и она ваша…
– Я бы не советовал, – тихо проговорил Геральт. – Она не одна. Под водой их много, а в глубине может притаиться кракен.
Капитан вздрогнул, побледнел и обеими руками почему-то схватился за ягодицы.
– Кра… кракен?
– Он самый, – подтвердил ведьмак. – Не советую играть с сетями. Ей достаточно крикнуть, и от вашей посудины останутся плавающие доски, а нас утопят как котят. И вообще, Агловаль, реши, ты хочешь жениться или просто намерен поймать ее и держать в бочке?