Ведьмино отродье
Шрифт:
Кеан выскочил из экипажа, прокричав извозчику, чтобы тот дожидался его, и бросился по косой улочке вслед за уходящей фигурой. Им овладела слепая ярость, но он не задумывался, не спрашивал себя, по какому праву преследует незнакомца, что плохого тот сделал ему. Все действия Кеана были спонтанны; он хотел догнать человека в маске и сорвать ее с головы — и был твердо намерен сделать это!
Роберт чувствовал, что, трясется от холода, несмотря на тропическую ночную жару, но не обращал внимания на свое состояние, продолжая преследование.
Незнакомец остановился перед неожиданно распахнувшейся обитой железом
Там царила непроглядная тьма. Казалось, чернота поглотила человека в маске. Роберт двигался на ощупь, выставив вперед руки, но все равно упал, скатившись, как он
понял в момент, когда земля ушла из-под ног, по небольшой каменной лестнице.
И вновь в кромешной тьме он поднялся — потрясенный, но абсолютно невредимый. Он повертел головой, надеясь углядеть луч света, но не видел ни зги. Его окружали мрак и молчание. Он немного постоял, прислушиваясь.
Вдруг распахнулись ставни, и темнота расступилась. Свет шел из зарешеченного окошка, оттуда же удушливо запахло благовониями. Аромат напомнил Роберту о квартире в Оксфорде, и молодой человек сделал шаг вперед, заглянув в помещение за окном. Он тотчас задержал дыхание, вцепился в прутья и онемел, не в силах издать ни звука.
Кеан смотрел на большую комнату с высоким потолком, освещенную несколькими висячими лампами. В ней почти не было мебели, что, впрочем, характерно для Востока, только в дальнем углу стоял устланный коврами диван. На молитвенном коврике стояла зажженная серебряная курильница, рядом Кеан увидел человека в маске крокодила. Живописно одетая девушка-арабка — по-видимому, это она открыла ставни — сейчас снимала с мужчины его чудовищный головной убор.
Вскоре она развязала последний узел и убрала маску с плеч господина, с восточным поклоном отступив прочь и оставив его в короткой, обнажающей ноги белой тунике и сандалиях.
Дым от благовоний поднимался вверх, окутывая прямую стройную фигуру и затуманивая спокойное бледное лицо, красивое и зловещее, то почти скрывая продолговатые темные глаза, то заставляя их неестественно ярко блестеть. Мужчина стоял, не отводя взгляда от решетчатого окна.
Это был Энтони Феррара!
— Вот как! Дорогой Кеан, — хрипловатый мелодичный голос ненавистным набатом бил по ушам Роберта, — ты выследил меня. Мало тебе было прогнать меня из Лондона, захотелось и Каир, мой любимый Каир, сделать для меня недоступным.
Кеан промолчал, еще сильнее вцепившись в решетку.
— Но, Кеан, ты ошибся, — в ласковом голосе зазвучала насмешка. — Вовлек в беду — себя же самого! Знаешь ли, Кеан, жители Судана совершенно искренне верят, что я ифрит — эти невероятные слухи преследовали меня во время всего пути по Нилу. Твой отец, мой дорогой друг, изучил этот странный вопрос и с уверенностью скажет тебе, что в Природе нет силы выше человеческой воли. В самом деле, Кеан, они даже приписали мне приход хамсина: так много достойных египтян решили, что я путешествую вместе с бурей — ну, или она со мной — что нечто непременно должно было произойти! Или тут простое совпадение, а, Кеан? Кто знает?
Энтони Феррара не двигался, просто стоял, спокойно улыбаясь, а Роберт не мог отвести глаз от порочного лица, все еще сжимая прутья дрожащими руками.
— Вот ведь
Кеан отпустил решетку и поднес сжатые кулаки к голове: с жаром, не свойственным ему, начал громко проклинать насмешника. После ноги его подкосились, он упал и лишился чувств.
— Все хорошо, старина. Ты уже, считай, в порядке.
Это был голос Сайма.
Кеан попытался подняться и обнаружил, что лежит в постели! Приятель сидел рядом.
— Не разговаривай! — предупредил Сайм. — Ты в больнице. Я сам все скажу, а ты слушай. Я заметил, что вчера ночью ты выскочил из «Шеферда» — молчи! — я бросился за тобой, но потерял из виду. Мы организовали поиски и с помощью кучера, которого ты нанимал, обнаружили тебя в грязном переулке за мечетью Аль-Азхар. Ты рухнул на четверых очень любезных нищих, обитающих на ступенях сего учреждения, и разбудил их. Они позаботились о тебе — ты был в бреду. Как же тебе, Кеан, повезло. Прежде чем уехать из Англии, ты сделал все прививки?
Роберт слабо кивнул.
— Это тебя спасло. Через пару дней встанешь на ноги. Проклятый хамсин все-таки притащил заразу! Любопытно, что около половины зарегистрированных случаев заболевания — у гостей маскарада! А некоторые из них… Хотя обсудим это позже. Вчерашняя ночь напугала меня. Поэтому я за тобой присматривал. Дружище, ты же весь горел, когда убегал из отеля!
— Разве? — устало переспросил Кеан и опустился на подушку. — Вполне возможно.
Глава XIV. Прибытие доктора Кеана
Доктор Брюс Кеан ступил на лодку, которая должна была отвезти его с лайнера на берег, и, когда она отплыла, попытался отвлечься от мрачных мыслей, созерцая раскинувшийся перед ним экзотический вид. В дымном свечении бесчисленных фонарей, поднимая клубы пыли, в недра огромного корабля тянулась муравьиная цепь тяжело нагруженных носильщиков, а вторая цепочка, уже освободившаяся от своего бремени, спускалась по другому трапу. Вверху расстилался бархатный полог усеянного звездами неба, а ниже черный занавес ночи разрывали огни Порт-Саида. Блуждающий свет маяка скользил по прибрежным водам. В то же самое время среди неописуемого лязга и мрачной, но живописной суматохи на лайнер загружали уголь для дальнейшего плавания в Рангун.
Бросаясь из стороны в сторону, обходя большие корабли и отказываясь уступать судам поменьше, лодка плыла к берегу.
Обычная задержка на таможне, привычная дань нервным чиновникам, и вот уже экипаж везет доктора Кеана сквозь шум и запахи суетливых улиц, особые шум и запахи, какие можно встретить только в этом городе — посреднике между Западом и Ближним Востоком.
В отеле он согласился на первую же предложенную ему комнату, даже не осмотрев ее, сообщил служащим, что его следует разбудить пораньше, так как он собирается поспеть на первый поезд в Каир, быстро выпил виски с содовой в баре и устало проследовал наверх. В гостинице было нема-