Ведьмины байки

Громыко Ольга Николаевна

Я не разделяла его восторга:

– А наемник-то Ховелу зачем?

Тролль поковырялся в зубах, извлек измочаленный ошметок яблока и, подумав, бросил его обратно в капусту.

– Видала, скоко девок в дом набежало? Во, а через пару дней зарогатевшие мужики косяком попрут, морду Ховелу бить. Вот тут-то я и пригожусь! – Наемник небрежно прихлопал разворошенную капусту ладонями, закрыл крышку и вытер руки о штаны. – Я знаю, что тебя бесит, цыпа. Признайся – ты горько жалеешь, что не обзавелась ключиком от таких же портов!

– Ничего подобного, – возмутилась я, не покривив душой. С одной стороны,

во мне вопияла женская солидарность… а с другой, мне бы и в голову не пришло запирать мужнины трусы на замок. – Верность за двадцать пять кладней, тьфу… да кому она такая нужна?

– Брось, цыпа, – усмехнулся тролль, спрыгивая с бочки. – Нашла из-за чего переживать! Ты свою работу сделала, а они уж пусть сами между собой разбираются. Пойдем-ка лучше пивка хлебнем да поболтаем – давненько я тебя не видел!

– Оно и к лучшему, – буркнула я, но отказываться не стала.

* * *

Видимо, ночное бдение успело войти у меня в привычку. Заснула я практически мгновенно, но спустя три часа выпала в тягостное полудремотное состояние, когда по-прежнему хочется, но почему-то не можется спать. Поворочавшись с боку на бок и с досадой убедившись, что ни туда ни сюда, я встала, подошла к окну, распахнула ставни и облокотилась на подоконник. Свежий ветерок приятно лохматил волосы, вдалеке скорее угадывался, нежели виднелся лес. Ночка выдалась непроглядная, облачная и оттого безлунная. Впрочем, мрачной и зловещей она вовсе не казалась. Звонко трещали кузнечики, в кустах у забора заливисто распевали соловьи, в лесу задушевно выла нацыга. Мир и покой, благодать…

Что?!

Окончательно проснувшись, я отпрянула от окна, чуть было из него не вывалившись. Никаких сомнений, опять эта бестия! Кому, интересно, она дает концерт? Может, у нее брачный период? Да нет, у всех вурдалакоподобных он зимой, с середины вьюжня до конца выстудня. Что же тогда? Хорошее настроение после сытного обеда?

Связываться с нацыгой, тем более за бесплатно, мне совершенно не хотелось. Эта тварь очень проворная, сильная и хитрая, заклинанием ее не возьмешь, а мечом еще нужно попасть. Но и позволить ей безнаказанно рыскать по округе я тоже не могла. Впотьмах кое-как зашнуровав сапоги, я заправила длинную ночную рубашку в штаны, набросила куртку, и, стараясь не слишком раздражать скрипучие ступеньки, вышла во двор.

На улице оказалось довольно свежо, пришлось руки вдеть в рукава куртки и застегнуть ее под горло. Остановившись возле сеновала, я тихонько свистнула, потом вполголоса позвала:

– Вал!

Зашуршала солома. В чердачном окошке появился заспанный, сонно щурящийся тролль:

– Чего тебе, цыпа?

– Меч не одолжишь?

– Зачем?

– Пойду прогуляюсь.

– Лови, – хмыкнул наемник, и спустя пару секунд из окна вылетел меч, косо воткнувшись в землю у моих ног.

– Спасибо. – Я выдернула меч и покрутила в руке, примеряясь к рукояти. Толстоватая, не слишком удобная, но сойдет. – Через часок верну.

– Гхыр с ним, это запасной, короткий. Утром отдашь. – Тролль, широко зевнув, отошел от окна и, судя по звуку, как стоял, так и повалился на солому. И тут же захрапел, мне на зависть.

Честно говоря, я не очень-то представляла, куда идти и что делать. Но заснуть под нацыгу все равно не смогу, это точно. Подумав (без особого результата, но теперь, по крайней мере, я могла с чистой совестью утверждать, что очередной сомнительной авантюре предшествовал-таки мыслительный процесс), я неспешно пошла к лесу, очень надеясь, что нацыга заткнется раньше, чем я туда доберусь.

Выйдя за околицу села, я очутилась один на один с необъятным полем, через которое вилась узкая, но хорошо утоптанная тропинка. Вдалеке зазывно мигал огонек, без колебаний выбранный мной в качестве цели – за неимением прочих. На поверку он оказался костром, возле которого сидели пастухи – дедок в косо напяленном, несмотря на лето, треухе и трое подпасков, парнишек лет по двенадцати. Неподалеку черными силуэтами маячили стреноженные кони, пощипывая траву и изредка шумно вздыхая.

– …а в покоях у ней, – проникновенным, завывающим голосом вещал дедок, старательно тараща глаза и разводя перед лицом руками со скрюченными пальцами, – гроб дубовый стоит! Ей-ей, сам видел!

По лицу рассказчика зловеще плясали алые отблески костра, завороженные подпаски внимали ему с открытыми ртами.

– В полночь иду я мимо господского дома и вдруг слышу – скрипнул ставень… я глядь наверх… а она прям в гробу из окна вылетаить и давай над деревьями виться! Токо смех ведьминский сверху доносится, аж мороз по коже!

— Уха-ха-ха-ха! – охотно подыграла я, выступая из ночной тени и легонько оглаживая руками широкие плечи рассказчика.

Подпаски дружно завопили, дедок шарахнулся в сторону, чуть не свалившись в костер.

– Добрый вечер, – невозмутимо сказала я. – Не помешала?

– Н-н-нет, г-г-госпожа ведьма, – еле выдавил пастух, лязгая зубами. – А я вот баечки ребятне рассказываю, ить самое дело – мальцов в ночном постращать, шоб веселей было…

– Ну-ну, – поддакнула я, без церемоний усаживаясь на землю возле костра. – А я тут мимо пролетала, дай, думаю, спущусь и гляну, кто тут так… веселится. Может, и мне что интересное расскажете?

Первый испуг прошел, мальчишки с восторженным любопытством глазели на ведьму, с комфортом путешествующую по ночному небу. Похоже, они бы и сами не отказались прокатиться в столь оригинальном транспортном средстве или хотя бы рассмотреть его вблизи, но попросить стеснялись.

– Что ж вам рассказать-то, госпожа? – заискивающе спросил дедок. – Вам, поди, и без моих баек не скучно живется – чай, не носки на продажу вяжете!

– А вы меня напугайте, – улыбнулась я. – Самим-то не страшно ночью возле леса сидеть? Неужто там никаких страховидл не водится?

Дедок не заставил себя долго просить, напротив – прервать поток его красноречия оказалось куда сложнее.

Страховидл в округе водилось такое количество, что я только диву давалась, как в селе вообще остался хотя бы один живой человек. Вампиры кружили над Замостьем целыми стаями, через него же проходили миграционные пути упырей и вурдалаков, покойники и те не желали спокойно лежать в могилах, ночами требуя впустить их обратно в дом или хотя бы вынести им стопку самогона. На описании сотенных косяков нетопырей («так крыльями и хлопают, так зубишшами и скрежещут!») я сдалась, тем более что нацыга наконец замолчала. Наверное, тоже испугалась такого обилия чудищ…