Ведьмы не стареют
Шрифт:
— Куда путь держишь, вкусный ужин? — он обошел меня по кругу.
— К Бабе Яге, — ответила я и поежилась. Большой нос беззастенчиво ткнулся в мое плечо.
Он прижал на мгновение уши и заинтересованно, поинтересовался:
— Кто ты?
— Ванда. Внучка Ильи Муромца, — эти слова будто ждали своего часа. Они прозвучали легко и искренне.
— Ванда, — волк будто смаковал эти слова. — Эта та, которая в соцпомощи работает?
Ага, похоже обо мне тут наслышаны.
— Да. Хочешь пенсию помогу оформить или льготы на бесплатное питание? — невольно
Волк хрипло рассмеялся.
— Садись на спину, довезу.
— Спасибо большое, — я подняла клубочек с земли и положила во внутренний карман. Череп деть некуда было, он сейчас откровенно мешался.
— Спасибо твоему деду, Илье Муромцу. Пощадил он меня, спас от смерти лютой. Глядишь, сочтемся, — волк лег, ожидая пока я на него неуклюже заберусь.
Да уж, без дедушки моя жизнь была бы грустной и неинтересной. Мы мчались стремительно сквозь густой лес. Волк с удивительной легкостью оббегал все деревья. От его шерсти пахло удивительно — осенней листвой, которая пробуждала теплые воспоминания.
Он остановился на неприметной опушке.
— Приехали, — сообщил Серый.
— Спасибо, — я неуклюже слезла с его широкой спины и огляделась. — А где избушка на курь…
Я не договорила. Как слон в посудной лавке, ломая кустарник вышла она. Нет, не так. Вышла ОНА — избушка на курьих ножках!
Я не могла отвести от нее глаз. Избушка была по-домашнему уютной, словно маленький деревянный домик на ножках. Ее стены, сделанные из бревен, аккуратно уложенных друг на друга. Возможно, это тот самый случай, когда построено без единого гвоздя. Окна избушки, украшенные изящными резными узорами, словно бриллианты, отражали яркость природы и ласково освещали ее внутреннюю красоту магическим светом. Ступеньки оставались неподвижными, и все же избушка все время переступала с лапы на лапу, смешно косолапя.
— Чего рот раззявила? — шикнул на меня серый волк. — Иди! Ждут тебя.
— Спасибо еще раз за то, что помог, — я невольно отвесила поясной поклон. Хищник лишь фыркнул и вскоре скрылся в чаще леса.
Отвесив такой же поклон избушке, я с ней поздоровалась (ну так, на всякий случай) и после этого поднялась по ступеням. Внутри избушки царило уютное гостеприимство. Пахло какими-то травами.
— Вася, гости! — мяукнул маленький черный кот. Он выглядел комично непропорциональный. Большая голова оглядела меня с ног до головы, моргая круглыми глазами. Уши дрогнули.
— Здравствуйте! — присев на одно колено, протянула руку к котейке. — Я Ванда.
— О-о-о, это ты внучка Ильи Муромца?! — еще один обитатель жилища появился из-за печки. Ею оказалась маленькая птичка, похожая на воробья, но оперение поражало множеством цветов. Птица села ко мне на колено и подставила голову, будто хотела, чтобы я ее погладила.
— Да, — а я и не стала сопротивляться, аккуратно почесывая перышки.
— Эй-эй-эй, моя очередь! — кот с размаху прыгнул на колено, сшибая «воробья» и начал ластиться.
— Какие вы милые, — я плюхнулась на «нижние девяностые» и в две руки начала гладить этих милых питомцев.
— О, привет! —
И честно говоря, я была немного в шоке. Я, конечно, помнила, как дедушка описывал красоту Василисы Прекрасной, но к такому меня жизнь не готовила.
Красный сарафан, сшитый из натуральной ткани и подогнанный по фигуре девушки, был украшены вышивкой и самоцветами. Красивый сарафан будто был сформирован из множества узоров, цветов и печатей, представляющих все богатство русской культуры. Изысканно вышитые цветочные орнаменты тянулись по всему сарафану, словно образуя невидимые резервы силы и элегантности девушки. Изящные вязальные узоры, выполненные ловкими руками мастериц, привлекал и удерживал взгляд, позволяя ощутить истинную красоту.
Красный цвет сарафана, как бы замыкающий в себе бесконечность оттенков от бледно-розового до насыщенного пунцового, символизировал страсть и силу, присущую этой удивительной молодой женщине. Я испытывала восторг! Каждый элемент сарафана, начиная от окружающего сияния его материала, до драгоценных камней и жемчужин, украшающих вырезы и подол, создавал восхитительное впечатление о роскоши.
На голове Василисы Прекрасной был шикарный кокошник — традиционный национальный головной убор, который носили женщины в древней Руси. Он был украшен золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями и имел высокую остроконечную форму.
Я продолжала беззастенчиво с пола рассматривать девушку, чувствуя, как мой рот открылся от изумления. Она была очень красивой, действительно Прекрасной, но…но не так, как в сказках описывали. Но что-то было и стабильно. Как об этом упоминается во многих русских народных сказках, Василиса обладала красивыми и густыми волосами, которые была заплетены в толстую косу. Это часто ассоциируется с символикой красоты, юности и женственности, и ее волосы обычно описываются как длинные, густые и глянцевые, похожие на шелковые нити.
Но вот что было отличительной особенностью — волосы переливались всеми цветами радуги, что придавало в образ нечто мистическое, почти волшебное, обаяние.
— Эй! — Василиса, звонко рассмеявшись, пощелкала пальцами перед моим лицом. — Ты чего зависла?
И в этот момент откуда-то из рукава девушка достала смартфон. Именно в этот момент сквозь прозрачную ткань рукава я заметила татуировку в виде сердца и надписи «Яга». Почему Яга? Быстро поморгав, я все же взяла себя в руки (а нет! Руки были заняты домашними питомцами, которых я продолжала наглаживать).
— Привет! Ты в курсе, Баба Яга должна была мне оставить зелье?
— Да-да, — Василиса Прекрасная потянулась к полке, доставая какой-то пузырек. — Ну что? Как тебе твой родной мир?
— Родной?! — я невольно улыбнулась. — Я сегодня впервые здесь, — пожала плечами. — Это все так необычно.
— С вреднючкой уже подружилась?
— С кем?
— С Хорсом. Он такой противный бывает, — Василиса закатила изумрудные глаза. — Помнится последний раз он мне сарафан попортил.
— Да ладно?! — я удивилась. — За что он так?