Ведовская страсть
Шрифт:
После этого жрец вновь возложил каравай на краду.
Селиванов вопрошающе глянул на Миролюба.
— Что дальше? — негромко уточнил он.
Миролюб подошел ближе. Положил руку на спинку кресла и склонился к уху гостя.
— Ты свое дело сделал, теперь остается ждать, примут ли твой дар, — шепнул он. — Если да, то все желания, загаданные сегодня, сбудутся. Если нет — сам понимаешь…
Огонь крады разгорелся с невероятной силой и поглотил каравай. Общинники восхищенно ахнули.
Дмитрий
Люди, загадавшие желания, получили ответ на молитвы. Они радовались и обнимались, восхваляя мудрость и доброту Велеса, предков и много кого еще.
Дмитрий их восторга не разделял — он был прагматиком до мозга костей: раз результата нет, то сделка не считается завершенной.
Селиванов покинул капище и вернулся в избу Миролюба. В смятении чувств, предпринял новую попытку связаться с остальным миром, но сдался удивительно быстро.
Долго бродил по избе в поисках хоть какого-нибудь развлечения. Телевизора в доме не оказалось, радио тоже. А книги Миролюба о древней Руси нагоняли на Дмитрия тоску.
Селиванов накинул выданную Миролюбом телогрейку поверх рубахи и выкатился на улицу. Гонимый любопытством, он добрался до полуразрушенных стен храма, но тот вновь оказался пуст.
Это не смутило Дмитрия. Он развернулся и поехал к капищу: осмотреть жертвенный огонь и проверить, а весь ли каравай сгорел.
— Не удивлюсь, если «моя» часть осталась нетронутой, — заметил Дмитрий вслух.
На капище его ожидал сюрприз, на сей раз не такой неприятный как прошлый. Сегодня у Миланы не было змеиного хвоста, а нижняя часть ее тела оканчивалась длинными и стройными ножками: ткань просторного сарафана облепляла их при малейшем порыве ветра.
Янтарные глаза девицы притягивали взгляд. Толстая коса пшеничного оттенка несколько раз обвивала голову. Весь облик Миланы дышал свежестью и чистотой.
Она держала в руках каравай: отщипывала от него небольшие кусочки и отправляла их в рот.
Если бы Дмитрий родился художником или скульптором, то он бы немедленно отбросил все и запечатлел волшебный силуэт девушки.
Но Дмитрий не был ни тем, ни другим. И все же измененный вид полубогини заставил его пожалеть о собственной неполноценности. Тело Селиванова не могло отреагировать на чудное видение, а воображение могло. Еще как могло!
Фантазия завела Дмитрия настолько далеко, что в своих видениях он уже срывал с красавицы ее скромный наряд, расплетал тугую косу, рассыпая шелковистые пряди по хрупким плечам. Его ладони покалывало от желания притронуться к дерзко приподнятой груди, ощутить ее тяжесть. Рот Селиванова приоткрылся: алые, как закат, губы прелестницы манили его и чаровали.
Вдохновленный
Селиванов очнулся и зло сплюнул на землю. «Привидится же такое!» — ужаснулся он.
Посмотрел на девушку другими глазами — зрачки его сузились от негодования.
— Зачем ты подослала ко мне ужа? — спросил он вместо приветствия.
Милана не вздрогнула от неожиданности, как надеялся Селиванов, — полубогиня давно заметила присутствие постороннего. Она улыбнулась и, как и в прошлый раз, поклонилась Дмитрию.
— Здравствуй! — Ее мелодичный голос напоминал журчание весеннего ручейка, бегущего по горному склону. — Мне не пришлось направлять его, он сам изъявил желание оказать тебе услугу.
Скрипнув зубами, Селиванов заметил:
— Как я вижу, жертвенный каравай принят. — Когда ждать исцеления?
Милана ласково улыбнулась.
— Ты слишком торопишься: нельзя получить все и сразу.
Дмитрий свирепо посмотрел на красавицу: невинный облик не сбил его с толку.
— Ты не ответила!
Милану не смутила его грубость.
— Я не могу исцелить твое тело, но помогу исцелить душу… На это указывает судьба.
Такой ответ не устроил Дмитрия.
— Я не за тем пришел сюда! — разъярился он. — Мое желание просто и ясно: хочу выздороветь!
— Так ли это? — удивилась Милана. — Ты просил об исцелении, забыл?
Селиванов окончательно рассердился. Позволить какому-то монстру издеваться? Нет уж!
— Я ничего не забываю. Исцеление, излечение — разве это не одно и то же?
Милана шагнула навстречу Дмитрию, склонила к плечу голову.
— Вовсе нет. Исцелив израненную душу, ты сам исцелишь тело.
Дмитрий непроизвольно отстранился.
— Это невозможно! Или ты наделишь меня даром? Сверхспособностью?
Милана вздохнула. Убрала за ушко выбившуюся из косы прядку.
— Такой дар уже есть у тебя, но ты покамест не можешь им воспользоваться.
Дмитрий отвернулся: внешность Миланы сбивала его с толку.
— И что я должен, по-твоему, сделать?
— Разбудить то, что сокрыто в тебе, — услышал он ответ. — Но предупреждаю: восстановление души — задача не из легких. Это может занять долгое время и принести массу страданий.
— Боль ничто в сравнении с возможностью ходить, — отрезал Дмитрий. — А насчет души: не уверен, что она у меня есть.
Милана вздохнула и нараспев произнесла:
— Она есть, но ты не позволяешь ей воспарить, вознести тебя на небывалые высоты. Тот, кем ты когда-то являлся, не причинил бы вред другому, пусть и без злого умысла.