Ведовская страсть

Соловьева Елена

Дети радостно взвизгнули и набросились на сладости.

— Сахар мы в городе закупаем, — как бы оправдываясь, пояснил хозяин. — Но к следующему году освоим свое производство из сладкой свеклы, вот тогда и пошикуем! — воскликнул он и ласково потрепал сидевшего к нему поближе сына по макушке.

Мальчик, занятый лакомством, не обратил на отца внимания.

Дмитрий взял со стола лишь ложку меда. С удовольствием опрокинул в себя три кружки ароматного чая. Блаженно закатил глаза. «Пора бы и честь знать», — подумал

он про себя.

Гость поблагодарил хозяев за хлеб-соль и откланялся.

Но уйти по-тихому ему не дала Лада. Девочка потянула его за рукав и тихо пожаловалась:

— Дяденька, а ты мне не сказал, как куколку зовут.

— Называй, как нравится, — ответил Дмитрий.

— Тогда пусть будет Леля, в честь богини весны, — решила Лада.

— Подходящее имя, — удивленно произнес Дмитрий.

Его сестра называла свою любимицу просто Лялькой, и не подозревая о значении этого имени.

— Спасибо, — поблагодарила Лада и поцеловала Дмитрия в щеку.

— Пожалуйста, — еле вымолвил Дмитрий.

Он был удивлен, что такое трогательное проявление детской привязанности вызвало в его душе бурю эмоций. Это чувство несло в себе столь мощный положительный заряд, что он побоялся окончательно растрогаться и спешно покинул избу Будимира.

Добавить комментарий

Не желая вновь выгонять мать Миролюба из дому, Дмитрий решил разместиться в другом доме. А так как он был здесь мало с кем знаком, то счел лучшим вариантом расспросить обо всем жреца.

Безгнева Дмитрий нашел в храме, занятым мало подходящим для него делом. Жрец, трясущимися от волнения руками, пытался восстановить скульптуру Матери-земли, осрамленную вандалами. Рядом ним стояли банки и ведерки с расходными материалами.

Нисколько не смущаясь, Дмитрий подъехал ближе и заглянул в емкости. В одной из банок находился едко пахнущий синтетический материал, по цвету отдаленно напоминавший мрамор, а в другом, судя по консистенции, — специальный клей.

— А не проще ли нанять специалиста? — поинтересовался у жреца Дмитрий.

— Не проще, — ответил тот, покряхтывая от натуги.

Своими толстыми, похожими на сардельки пальцами, Безгнев пытался сделать невозможное — восстановить тонкие кисти статуе.

— Во-первых, это дорогостоящая процедура, а во-вторых, я не хочу, чтобы к Матери прикасались нечестивцы. Она вынесла достаточно надругательств.

Безгнев вновь принялся за дело, но досадливо крякнул, когда вылепленный им кусочек вновь отлепился от мраморной руки.

В далеком детстве Дмитрий был первым в кружке детей, занимавшихся лепкой из соленого теста. Да и его фигурки из пластилина выглядели неплохо. Удивительно, но он, главный озорник в приюте, если хотел, умел быть терпеливым и последовательным.

— Хочешь, я попробую? — предложил Дмитрий. — Или мои пальцы тоже недостаточно чисты для подобной работы?

— Вот

зря ты ерничаешь, — заметил Безгнев. — Многие из тех, кто изготавливал иконы и расписывал храмы, были еретиками. До того момента, пока не столкнулись со святостью, изменившей их жизнь. Если у тебя действительно получится это благое дело, то кто знает, вдруг и на тебя прольется свет божий?..

— То есть разрешаешь? — уточнил Дмитрий.

— Валяй, — согласился жрец. — Хуже чем у меня, не получится, а материал засыхает очень быстро. Боюсь, что на новый я накоплю не скоро.

Дмитрий закатал рукава рубашки, взял в руку материал и поднял кресло на нужную высоту. Пришло время вспомнить, чему его обучали в детстве.

По мере того, как продвигалась работа Дмитрия, Безгнев приходил во все большее благодушие, сменившееся радостными возгласами.

— Да ты просто кладезь мастерства! — заметил жрец, когда у прижатой к груди мраморной руки явно обозначились женские пальцы. Как раз такие, какие и должны быть.

— Вот, вложи в руку, — сказал Безгнев и протянул Дмитрию выполненную из зеленого камня веточку дерева.

— Ничего себе! — присвистнул Дмитрий, рассматривая полученный предмет. — Какая финтифлюшка…

— Это ветка Древа Жизни, символ возрождения! — воскликнул Безгнев.

— Да ладно, не обижайся, — ничуть не смутился замечанием Дмитрий. — Ее-то ты, небось, не сам делал?

— Не-е-ет, заказывал, — протянул жрец. — Долго копил, а потому прошу, будь осторожен — вещь довольно хрупкая.

— Ясно, — согласился Дмитрий. — Раз уж ты считаешь себя скульптором, то будь добр, хотя бы помогай. Бери ту бадью с раствором и подавай мне небольшими порциями. Иначе нам до завтрашнего дня не управиться.

— Конечно-конечно, — засуетился Безгнев. — И я вовсе не умаляю твоей роли в этом процессе. Напротив, благодарен тебе за помощь. И я рад, что тебе не удалось сбежать — в этом есть промысел высших сил.

— Не сомневаюсь, что это был он, — буркнул Дмитрий, но продолжать щекотливую тему не стал и сменил тему: — И как долго ты копил на этот материал?

— Пять лет, — заявил Безгнев.

Удивленный ответом Дмитрий вздрогнул от неожиданности и чуть было не загубил уже сделанный слепок.

— Этот материал так дорог?! — спросил он.

При этом Дмитрий помнил, какую сумму он передал Миролюбу в качестве аванса, иее вполне могло хватить на целую статую, а не на запчасти.

— По обычным меркам — нет, — ответил жрец. — Деньги мы получаем здесь лишь от страждущих, таких как ты. Только вот исцелившихся не так много. Основную часть дохода откладываем на арендную плату, а остальное распределяется между членами общины.

— А почему бы вам не продавать часть урожая? — спросил Дмитрий. — Ведь я видел: здесь прекрасные поля, да и скотины навалом.