Ведун
Шрифт:
Домой вернулись затемно. Вот так-то, совсем обжился в иной реальности, главное, у меня тут есть место, которое я могу, не кривя душой, назвать своим домом. Home, sweet home!
Глава 9
Со мною — нож,
решил я: что ж,
Меня так просто не возьмёшь,
Держитесь, гады! Держитесь, гады!
К чему задаром пропадать?
Ударил первым я тогда,
Ударил первым я тогда —
Так было надо.
В. С. Высоцкий.
На следующее после посещения Боровецко-Трифоновского монастыря утро за завтраком Василиса Егоровна всплеснула ручками и, шлепнув себя по лбу,
Я взял в руки подарок игумена и, не снимая с шеи внимательно рассмотрел. Вроде серебряный, работа тонкая, на лице распятого Христа отчетливо различимы боль и выражение вселенской скорби. А еще, будто слабое свечение от него исходит. Пригляделся повнимательнее, нет, кажется, показалось. Рассредоточил взгляд, ощущение свечения вернулось. Странно, нужно будет в темноте хорошенько рассмотреть. Какое-то время металл ощутимо холодил кожу, но вскоре нагрелся от телесного тепла, и я вовсе позабыл о крестике.
После завтрака бабушка также в торжественной обстановке вручила мне увесистый ключ от сундука-библиотеки, дескать, головой окончательно окреп, Андрюша, пользуйся научными достижениями местной цивилизации. После чего отправилась на свой аптекарский огород, пока больные из соседних деревень не прибыли.
Кстати, насчет больных, в период летней страды их количество заметно уменьшилось. В общем-то, ничего странного. Еще в той жизни мне неоднократно доводилось посещать бесплатные государственные поликлиники. Так вот, количество старушек-пенсионерок в очереди к врачам в огородно-садово-дачный сезон резко уменьшалось, а в демисезонные периоды и зимой от них проходу не было. Здесь точно также — некогда болеть людям, когда репу пропалывать нужно, картошку окучивать и урожаи огурцов снимать. Обращались к Егоровне исключительно по острой необходимости, дня три назад, мужика еле живого привезли, живот скрутило траванулся некачественными продуктами, а бедолага все терпел, мол само пройдет. По словам лекарки, еще полсуток и отдал бы концы. А так дала рвотного, клизму поставила, желудок хорошенько промыла, ну и пилюлями накормила. Через четыре часа пришел в норму. На радостях пудом соли отдарился, а это по нынешним ценам полтина серебром, огромное богатство для крестьянина.
Если вы думаете, что, получив заветный ключ, я тут же бросился к источнику знаний, вы ошибаетесь. Распорядок дня я сам себе установил не для того, чтобы нарушать. А это значит, сначала спорт, науки после.
К середине мая уровень воды в реке понизился до приемлемых значений. Добролюбовские мужики возвели сезонный деревянный мост вдоль брода, такие мостки здесь лавами называют. Телега, запряженная лошадью, по воде проедет, а пешеход перейдет на другую сторону по лавам, не замочив ног. Удобно.
В один прекрасный день, я взял приобретенную в Боровеске металлическую основу для будущего турника и направился в Добролюбово к тамошнему кузнецу, чтобы довести будущую перекладину до ума.
Егоровна предложила одеться «по-человечески» в тот самый наряд, в котором я очаровывал своими глубокими познаниями преподобного отца Кирилла. Я, разумеется, понимаю, уж очень хочется бабушке похвастаться перед селянами своим «внучатым племянником», однако категорически отказался — не стоит привлекать к своей персоне повышенного внимания. Ну приехал к доброй помещице дальний родственник-сиротинушка на содержание, нефиг из этого представление устраивать. Облачился в полотняные рубаху и штаны, на ноги вовсе не стал ничего надевать, так босым и отправился. А что, подошвы от хождения по земле без обуви превратились в жесткую и грубую подметку. Недавно наступил на гвоздь от лошадиной подковы на сантиметр впился подлюга и ничего, без тяжелых последствий обошлось, лишь кровь немного покапала. Правда Егоровна всполошилась, на рану наложила повязку и выпить какую-то горькую гадость заставила «супротив столбняка». Теперь смотрю под ноги в оба глаза.
По легенде я с недавних пор внучатый племянник Егоровны сын Анастасии Воронцовой её дальней родственницы из-под Ростова-на-Дону. После смерти родителей остался один и никому не нужным. На собственный страх и риск по весне отправился в Калужскую губернию, где на поезде, где пёхом, а где добрый человек на возке подбросит. Так и добрался. Вопреки дурным предчувствиям был принят родственницей с распростертыми объятиями. Вот такая незамысловатая история, не выбивающаяся из канонов существующей реальности. Люди мрут по разным причинам, дети остаются сиротами. Их обычно принимают в семьи близких и дальних родственников и воспитывают как своих. У кого нет родни, пополняют многочисленные ряды беспризорных бродяг, где их поджидают опытные воспитатели из криминальной среды. А дальше, уж как повезет. Если фартовый, воруй, пей гуляй, девок обхаживай. Коль не повезет, пойдешь, звеня цепями по Великому Сибирскому тракту на Колыму, либо пароходом на Сахалин или еще дальше на Аляску. Англичане в этом плане значительно гуманнее, отправляют своих каторжан в теплую Австралию.
Так иди иначе, сироте здорово повезло, ибо пожилая «родственница» не поленилась выправила соответствующий документ на опекунство. Более того, на случай своей внезапной кончины отписала в мою пользу все принадлежащее ей движимое и недвижимое имущество. Единственное, что по-настоящему меня огорчало, дворянское звание мне не светило ни при каких обстоятельствах. Была б бабушка столбовой дворянкой, проблем не было. Усыновила официально, и стал бы я потомственным высокородным персом. Родовое же дворянство передается только детям по крови. Ладно, нам и в простолюдинах неплохо, благо крепостного права тут нет и ни к какой крестьянской общине не приписан. Побуду разночинцем, чай не гордый. Поэтому поступление в университет со временем для меня станет делом плевым, благо в той жизни успел получить аж два высших образования юридическое и экономическое. К великому сожалению, ни то, ни другое здесь не котируется, ничего страшного, перепрофилируюсь, какие мои годы.
Перспектива вернуться в семью Иноземцевых или Шуйских как-то не привлекает. Я не настолько отмороженный, чтобы встревать в битву за наследие рода Иноземцевых. Убрали батю, устранили маман с сеструхой, а меня придушить и приковать в каком-нибудь безлюдном месте, как говорится, два пальца об асфальт. Не, уж лучше, благодаря собственным талантам, пробиться в этой жизни, так оно будет намного увлекательнее, тем более, фамилия Воронцов мне как-то ближе, нежели какие-то Шуйские и Иноземцевы. Скажешь вслух «Воронцов» и сердце радуется.
Тем временем миновал лавы, протопал по единственной деревенской улице до её противоположного края. На самом отшибе увидел большой бревенчатый с палисадником дом кузнеца, а в сторонке у заросшего черемухой оврага и саму кузню. Труба дымит, значит, тот, кто мне нужен на месте.
Митрич железных дел мастер мужчина выдающихся статей, лохматой башкой и подпаленной во многих местах бородой. Он хоть и был сильно занят ремонтом плугов, сеялок, веялок, косилок, но от предложенного мной в качестве оплаты штофа бабушкиного самогона отказаться не смог, тем более работы там было не так уж и много. Всего-то: приварить ковкой стопорные шипы, чтобы гриф перекладины не вращался в бревне, нарезать резьбу с двух сторон, изготовить массивные шайбы и по паре гаек на сторону, чтобы хорошенько законтрить резьбовое соединение. Я даже чертеж приложил, вполне внятный на одном листе в трех проекциях. Митрич чертеж оценил по достоинству: