Ведун
Шрифт:
Мы остановились в полусотне метров от замка. Рва вокруг него нет. Деревянные стены невысокие, метров пять, не больше. Охраны наверху не видно, хотя она должна бдить, и я подозреваю, что караульные находятся в состоянии полудрёмы. А виной тому витязи, которые обладают способностями баюнов. Вот подкрадётся такой человек к врагу поближе, начнёт нашёптывать часовому об усталости, и тот, поймав чужую эмоцию, заснёт. Навечно, ибо, пока он даёт храпака, его берут на нож.
Так-так, ну и что же нас ожидает? Как Доброга будет брать замок? Приемлемых вариантов имелось несколько, но командир выбрал самый простой.
К стене подскочило сразу пять витязей. В их руках – свёрнутые в круг верёвки, на конце каждой была закреплена металлическая абордажная кошка из стандартного
Шить-шить-шить! – с лёгким посвистом верёвки, раскручиваемые воинами, рассекали воздух. Затем точный бросок, недолгий полёт, глухой удар металла о дерево – крючья впиваются в податливую древесину, а сильные мозолистые руки тянут концы на себя.
Дёрг-дёрг! Крепкие верёвки натягиваются, словно струны, и ни одна не падает вниз. Норма, можно начинать проникновение в замок.
Ловкие витязи, самые лучшие руянские мастера скрадывания, у которых мои современники из спецназа наверняка многому могли бы научиться, ползут наверх. Всё делается быстро и чётко. Освещённые луной призрачные фигурки проникают за стену, и нам остаётся только ждать дальнейшего развития событий. Я прислушался к своим чувствам и попробовал разобраться в том, что происходит за стенами. Но почувствовал немногое. Уверенное и неторопливое движение людей-охотников, подкрадывающихся к караульным у ворот замка, и полусонное состояние воинов барона Валле. Что происходит в глубине замка, не знаю, ибо там всё словно в тумане. Смутные образы, пьяные всхлипы, сладострастные стоны занимающихся сексом людей и равнодушная усталость слуг, коим предстояло навести в главном донжоне порядок, а на похмельное утро приготовить господам рассол и сытный завтрак. Больше ничего, а жаль, поскольку я хотел услышать цистерианцев из ближнего королевского круга. А то слухов о них много, а вживую представителей этого закрытого многослойного ордена пока не встречал. Но наша встреча впереди, в этом я уверен. Поэтому, когда мы столкнемся, я обязательно постараюсь вытрясти из них всё, что они знают о структуре родной для них организации и планах своего руководства.
Со скрипом открылись ворота, и мы вошли в замок. Рядом с караулкой лежали факелы, и некоторые витязи на бегу хватали их, поджигали в жаровне, подле которой грелись ныне покойные охранники, и бежали дальше. Кто-то устремился к деревянной казарме слева от ворот, кто-то к конюшне, где на сеновале и в подсобках отдыхали слуги, которые могли прийти на помощь своим хозяевам. Основная же часть нашего отряда атаковала главный донжон.
Да-дахх!!! От мощных ударов незапертая дверь широкой каменной башни влетела внутрь, и началась наша атака, которая, как ни странно, сразу же застопорилась.
Как оказалось, проход внутрь был достаточно узкий, и в нём несли дежурство молодые оруженосцы рыцарей и несколько королевских охранников. Это не простолюдины, которых опытный воин всегда перережет как баранов, а настоящие воины, и, хотя половина из них спали на лавках, сопротивление они оказать смогли.
Саму битву за проход в донжон я не видел, поскольку находился позади атакующей волны. Однако, если судить по звукам, всполошившим всех обитателей замка, витязи сломили сопротивление заслона с немалым трудом. Пару минут я топтался у входа и думал, что, наверное, зря сюда приехал, ибо храмовникам Вадим Сокол только обуза.
Но вот охрана из королевских гвардейцев была уничтожена. Мы ворвались в донжон и оказались в просторном зале. Из внутренних помещений нам навстречу бежали вооружённые гости и охранники местного хозяина барона Фредерика Валле. Все они так или иначе являлись воинами, поэтому были готовы сражаться до конца. Они кинулись в драку, и боевой задор закованных в броню варягов столкнулся с яростью полуголых шведов. Зал наполнился шумом, посвистом и звоном клинков, проклятиями и боевыми выкриками. По свежевымытому и ещё сырому деревянному полу потекли струйки крови, и кто-то из умирающих свеонов зацепил висящий на стене масляный светильник. Грохот ударов. Разлившееся масло. Взвившееся к потолку пламя, которое потушили телом погибшего. Тошнотворный запах палёной кожи и волос и искажённые ужасными гримасами бородатые лица королевских защитников. Именно таким было начало этого боя. Кровавый хаос и дикие эмоции людей – невероятная смесь из злобы, ярости, праведного гнева, застарелой ненависти, презрения, страха и боли. Плюс к этому шум, который бил по барабанным перепонкам настолько сильно, что мне хотелось заткнуть уши руками.
Впрочем, так было только первую минуту, а потом я вступил в бой, и мне стало не до анализа всего происходящего, поскольку из прикомандированного к храмовникам малоопытного ведуна я превратился в простого мечника первой линии, который должен убивать, а иначе прикончат его.
Вслед за первым десятком витязей я бросился вперёд. Левое плечо на врага, и мой щит принимает на себя вес разогнавшегося полуголого бугая, который весил не меньше ста двадцати килограммов. Бум! Удар! В глазах темнеет, и я делаю полшага назад. Мой противник замахивается непомерно широким мощным мечом. Я готов принять оружие свеона на щит, а затем ударить его из нижней стойки в живот. Но меня опережают. Один из витязей, словно пантера, плавно скользнул по полу, и его клинок снизу вверх вонзается в подбородок шведа.
Есть! Первого противника я сдержал, вот только одолел его другой. Это не беда, ведь война – «игра» командная, и здесь все очки идут в общую копилку. Так что обид на витязя, который «украл» у меня победу, нет и быть не может. Поэтому вперёд! Шведов много, хватит на всех.
Храмовник передо мной, несмотря на броню, ловко ушёл в сторону, освободил пространство, и я зарубился со следующим противником. Не абы кем, а, как выяснилось позже, с самим королём Сверкером.
Размен базовыми диагональными ударами. Звон стали. Удар бронзовым умбоном щита в тело врага – и король отлетает назад. Двигаюсь за ним. Но один из раненых витязей справа от меня наваливается на плечо, и я, поддерживая храмовника, прикрываю боевого товарища от бойца, который хочет его добить.
Выпад в лицо молодого темноволосого парнишки – и остриё Змиулана втыкается ему в глаз. Свеон падает, и снова передо мной король, его багровое бородатое лицо искажено гримасой ненависти, а рот выплёвывает грязные оскорбления, которые я, естественно, не понимаю. Да и не нужно мне их понимать, ибо и так все понятно. Порву! Убью! Тебе конец! Выпущу кишки, а задницу на британский флаг пущу! Знаем, слышали. Так что пошёл бы ты через пошёл, вояка. Будем биться.
Пригибаюсь и пропускаю лезвие чужого клинка над головой. Резкий подъём. Щит уводит в сторону кинжал в левой руке Сверкера, который был готов продырявить мне ногу, и прикрытой шлемом головой я бью шведа в переносицу. Смазал! В нос не попал, но вскользь задел висок противника, и тот, пошатываясь, снова отступил. Его тут же прикрыли два крепыша, одинаковых с лица, с секирами в руках. Я же, всё больше погружаясь в пучину боевого безумия, когда тело дерётся само по себе, а разум лишь слегка корректирует его движения, выставил перед собой щит и приготовился продолжить бой.
Но в этот момент рукоять Змиулана в моей руке заметно нагрелась, а ладонь, на которой был невидимый знак Рарога, слегка дёрнулась. Машинально я подумал, что это мне только кажется, но в голове сформировалась мысль: «Вспомни слова волхва Огнеяра! Враги! Тёмные! Они рядом! Меч чует их! К бою!»
Была ли эта мысль моей или она пришла откуда-то со стороны, я не понял. Главное, что поверил прозвучавшим в голове словам и кинул взгляд влево, туда, где находился сотник Доброга. Он должен знать, что среди шведов есть враги, которые наделены способностями, лично мной обозначенными как экстрасенсорные, но я опоздал. Тёмные уже начали действовать, и в глухой тишине, которая совершенно внезапно накрыла зал, где все воины без исключения прекратили смертоубийство, я услышал слова латинской молитвы. Что это за молитва и к чему она призывает, неясно, но то, что в словах монахов, читавших её, имелась Сила, это факт.