Ведун
Шрифт:
Чи-чи! – подал я голос в сторону Доброги, и сотник меня услышал.
На краткий миг вздрогнули вокруг небольшого песчаного пляжа кусты, и всё замерло. Прошло несколько минут, и в предрассветных сумерках на берег вышли люди, семь воинов. Впереди явно князь Тетыслав, высокий, костистый мужчина с узким и слегка вытянутым породистым лицом, в кафтане и с мечом на боку. Остальные, судя по плотному телосложению, звяканью металла и резким движениям, – его телохранители. Вон как настороженно оглядываются и ко всему прислушиваются. Но в кустарник они войти не решаются, это хорошо, проживут на несколько минут дольше. Эта группа от меня всего в пяти-шести метрах, и я готов броситься на этих людей и прикончить
Немцы не замедлили появиться. Буквально через минуту на воде мелькнула тёмная продолговатая тень, и послышался плеск воды, которую рассекали весла. Князь подошёл поближе к морской кромке, и вскоре лодка пристала к берегу. Шорох песка. На берег выпрыгивают люди. Телохранители и гребцы остаются на месте, а к кустам приближаются двое, Тетыслав и тот, кому он продаёт свой народ. Суки рваные! Один за деньги и влияние рубится, а другой за власть. Козлы! Мать их так!
Князь и его собеседник останавливаются. Они всего в паре метров, и я слышу их разговор, благо ветер дует в нашу сторону.
– Что вы скажете, коназъ? – с жутким акцентом спрашивает немец, о котором известно, что это знатный купец Герхардт Дарен.
Пауза. В душе князя сомнение, которое я чувствую, а затем ответ:
– Я могу помочь вашим друзьям, Герхардт. Но мне нужна уверенность, что после падения волхвов я останусь суверенным правителем Руяна.
– Но кто же вам их дасть?
– Папа римский, – выдохнул Тетыслав.
– Ниет. Папа слишком серьёзная фигура, чтобы заниматься делами Венедского моря. Что ему племя ранов и какой-то там остров, если весь мир у его ног?
– Тогда нужна бумага от германского короля.
– Йето возможно. Пока же, коназъ, я привёз вам письма от самых знатных купцов Ольденбурга, Любека и Хедебю. И поверьте мине на слово, эти письма значат гораздо больше, чем клятвы королей. Йето послания деловых людей, которые хотеть торговать на море, но не могуть этого делать из-за дикарства жрецов. Поетому всё будет просто и красиво. Ми объявить, что все дела делать только с коназъ. Ми дать вам денег на наём воинов. Ми помочь вам устранить соперников, среди который главный Выдыбай. И так ви стать истинный правитель Руян.
Снова Тетыслав в сомнениях и метаниях, но после очередной паузы он говорит:
– Ладно, давайте ваши письма. Но в следующую нашу встречу я хотел бы общаться с аристократом.
– Будьет аристократ. Сие не проблема, коназъ.
Купец передал Тетыславу свёрток, и в этот момент куст, за которым скрывался Доброга, пошатнулся и перед князем предстал сам сотник витязей.
– Ты кто?! – воскликнул правитель и, выхватывая меч, прокричал: – Воины! Ко мне!
Доброга, не вынимая клинка, шагнул навстречу князю-предателю. Слева и справа на пляже стали появляться витязи, и мы с Немым одновременно выскочили на берег. Сотник храмовников не сказал князю ни одного слова, а когда Тетыслав взмахнул мечом, поднырнул под сталь и ударил его голой рукой в горло. Я явственно услышал хруст хрящей и хрип умирающего Виславита. Но он мне не интересен, ибо я уже наметил себе цель – купца, который рванулся к своей лодке.
Прыжками, стараясь не увязнуть в песке, я помчался за ним следом, а он, осознавая, что уйти не получится, всё равно бежал. Но бег германца продолжался недолго. Буквально через несколько метров я его настиг. Прыжок – и ногами сбиваю его в воду. Подъём. Кидаюсь на герра Герхардта, и в руке иноземца вижу кинжал. Ну-ну, попробуй. Но в его чувствах обречённость, и я понимаю, что он не хочет драться, а, наоборот, жаждет смерти.
Кулаком я ударил в лоб купчины так, чтобы вражина не скопытился раньше времени, и он поплыл. Я выбил из его руки кинжал, остриё которого уже приближалось к горлу германца, а затем заломил ему руку и взял хлипкого противника на болевой. Герхардт застонал и выкрикнул нечто нечленораздельное, и тут рядом со мной появился один из телохранителей князя, который кинулся в драку. Возник выбор, отпустить ценного пленника или распрощаться с жизнью, и, естественно, я выбрал вариант номер один, но, к счастью, на пути княжеского воина возник Немой.
Звон клинков. Ловкий выпад варга – и телохранитель отступает. Вот только если Немой в кого вцепился, тому конец. Это я понял ещё в Швеции, а сейчас данный вывод только подтвердился. Ястреб мог отпустить княжеского бойца, и его прикончили бы витязи, но варг продолжил бой, и вновь сталь ударилась о сталь. Выпады. Удары. Хрип воинов, а затем вскрик умирающего человека, и на ногах остаётся только один – Немой.
Что бывший раб делал дальше, я не видел. Не до того было, ибо я поволок купца в лес. А когда герр Герхард оказался в руках молодых витязей и я обернулся назад, бой уже был окончен. Телохранители князя и моряки из Ольденбурга усеяли своими телами невеликий по размерам пляж. В лодке уже находилось несколько храмовников, которые должны затопить её на глубине. А между тел, которые никто не обирал, сновали витязи, раскидывающие тела так, чтобы имитировать схватку германцев и воинов Тетыслава. И хотя в принципе этого можно было не делать, поскольку расследование будет вестись после того, как здесь порезвятся птицы и дикое зверьё, а заниматься им, скорее всего, будут волхвы, порядок есть порядок.
Ко мне приблизился Доброга, и на лице сотника была такая гримаса, что я его спросил:
– Что случилось? Людей потерял? Кого?
– Нет. – Витязь медленно покачал головой. – С моими всё в порядке. Трое ранены, но легко.
– Тогда чего приуныл? – удивился я. – Хорошо ведь всё сделали. Потерь нет, а враги мертвы.
– Ты не всё знаешь, Вадим, и потому не всё понимаешь.
– И чего же я не знаю?
– Тетыслав, – Доброга посмотрел на тело князя, – мой брат. Двоюродный. Мы с ним в детстве крепко дружили, а потом дорожки разошлись, и вот мне пришлось его убить. Наверное, Векомир потому меня сюда и прислал, чтобы один Виславит увидел предательство сородича и покарал его. Плохо мне. Муторно.
Расспрашивать дальше сотника не хотелось. Ни к чему бередить рану человека, хоть физическую, хоть душевную. В этом случае каждый остаётся со своей болью один на один, ибо иначе никак.
Я отошёл в сторону и дождался Немого. Мы собрали наши вещи, а спустя полчаса, уже на рассвете, отряд покинул тихое местечко, где едва не совершилось предательство, и бодрым шагом потопал в сторону дома. И пусть мне неизвестно, как моя жизнь сложится дальше, одно я знаю твердо: о сегодняшнем своём поступке и смерти Тетыслава переживать не стану. Ведь нет оправдания тем, кто сдаёт свой народ. Не было его раньше, нет его сейчас и не будет потом, а значит, моя совесть чиста.
Глава 24
Руян. 6650 от С. М. З. Х.
Рядом со мной пошевелилась Нерейд, и, покинув мир сонных грёз, я вернулся в реальность. В спальне темно. Однако во мне всё больше пробуждались способности ведуна, и в последнее время я стал подмечать то, на что раньше не обращал никакого внимания. Помимо этого стал лучше видеть и слышать, а ещё у меня повысилась скорость реакции и выносливость. Поэтому разглядеть обнажённую роскошную женщину, которая лежала рядом, было совершеннейшим пустяком. Да и если бы я не имел такой возможности, всё равно мог представить Нерейд в самых мельчайших деталях. Благо не одну ночь вместе провели, и её тело мне знакомо, может, даже лучше, чем своё.