Век эмпирей
Шрифт:
Связь закончилась, и открылась дверь лимузина.
— Вы, кажется, замерзли, госпожа Оиритсуу, — сказала главный провист. — Не хотите ли войти внутрь?
Хаатакан поспешно подчинилась, потирая руки и наслаждаясь внутренним теплом машины. Провист села наискосок от нее.
— Скажите мне кое-что, — начала она, расстегивая пальто. — Почему вы используете вооруженную охрану, чтобы добраться до вашего дворца? Это ваша личная прихоть? Или вы знаете, что вас действительно ненавидят?
Хаатакан ничего не ответила, впиваясь взглядом в заостренные черты
— Позвольте, я расскажу вам об этой дороге, на которой вы находитесь, — сказала командир провистов, снимая кожаные перчатки. — В одном направлении вы найдете относительный мир и покой…
Провист взяла пальто, заставив Хаатакан инстинктивно откинуться назад. Но вместо оружия она вытащила пачку бумаг.
— В другом направлении, — продолжала провист, разворачивая документы, — дорога ведет назад к нищете, которую вы же и создавали. Мы вернем вас на улицу, мечту о которой вы лелеяли, и, возможно, представим рабочим, которых вы вынудили жить в лачугах, чтобы вы всецело оценили ваш вклад в государство, как его всесильный главный администратор.
Наклоняясь вперед, провист положила бумаги рядом с Хаатакан, которая скользнула по ним невыразительным взглядом.
— Что это такое? — спросила она.
Провист откинулась назад, обхватив руками колени.
— Ваш единственный выбор. Подписывая эти документы, вы подтверждаете вашу отставку и передаете большую часть вашего… значительного… имущества Альянсу Калдари. Мы заверяем, что ваше милосердие не останется без внимания, мы найдем способ выставить вашу запятнанную репутацию в положительном свете. Вам разрешат держать эту землю и дворец, плюс запасы продовольствия, которых должно хватить на все время вашего изгнания.
— На все время? — спросила Хаатакан.
— То есть на всю оставшуюся часть вашей жизни, — сказала провист. — Вы никогда не можете покинуть эти земли.
Хаатакан Оиритсуу была сильной женщиной и не дрогнула даже при угрозе все потерять.
— А если я откажусь?
— Что ж, госпожа Оиритсуу, здесь густые леса, — сказала провист, выглядывая из окна лимузина. Звук дождя со снегом, обстреливающего машину, казался громче, чем прежде. Она пристально глядела на Хаатакан. — В них очень легко заблудиться.
По причинам, которые иным показались бы безумными, возможность нового начинания была дико соблазнительна для Хаатакан. Она переживала и худшие моменты. Только на сей раз ее побуждение не было вызвано ни деньгами, ни желанием вновь достигнуть вершины корпоративного мира.
Ее задачей было уничтожить Тибуса Хета. Она бы заставила его сожалеть, что он оставил ее в живых, — допуская, что она переживет этот день.
Провист протянула ей ручку, Хаатакан смело взяла ее.
— Люди Альянса знают, что для них лучше, — сказала прежний главный администратор, передавая управление половиной государственной индустрии Тибусу Хету. Она знала, что с властью над «Каалакиота» это был только вопрос времени, когда этому примеру последуют другие мегакорпорации.
—
Не было трупа, чтобы хоронить, нечего и кремировать; не осталось никакой возможности, что рассеянная пыль, окружающая станцию, возможно, когда-то была телом Отро Гариучи. Официально группы по восстановлению, команды поиска продолжали обыскивать участок бедствия в районе штаб-квартиры «Ишуконе», неспособные найти никакого следа от места, где Отро был в последний раз.
Во всеобщем хаосе было ясно одно — далеко не одних только калдари убил адмирал Нуар. В дополнение к уничтожению его собственной команды и всей делегации Федерации, включавшей по крайней мере министра экономики, он взорвал звездный корабль, использовавший станцию как временное пристанище. По этой причине число погибших от несчастного случая было намного больше, чем думали первоначально.
Официально количество умерших оценивалось приблизительно в 385 000 человек; большинство этих жертв было постоянными резидентами, которые погибли немедленно от столкновения и последовавших за ним ядерных взрывов. Но больше чем 600 000 оставались пропавшими, из которых одну треть составляли анонимные команды всех рас, которые случайно попали в участок катастрофы вместе с капитанами кораблей и капсулирами, использовавшими средства обслуживания ангара станции. Из тех пяти тысяч, кто чудом выжил, ни один не остался невредим; радиация не пощадила никого.
Малкален стал местом библейских размеров катастрофы; если намерение Нуара состояло в том, чтобы увеличить число жертв по сравнению с тем, чего террористы достигли в Нувель Рувеноре десятилетиями ранее, то он преуспел.
Настойчивые попытки Федерации доказать, что действия Нуара были столь же неожиданны для них, как и для остальной части Нового Эдема, были отклонены должностными лицами Альянса, отражая чувства людей, которых они представляли. Просьбы президента Фойритана относительно спокойствия и сдержанности до окончательного расследования фактов питали теорию заговора, сводившуюся к тому, что его личный выбор адмирала Нуара был рассчитанным решением, сделанным с полным пониманием его глубокой ненависти к Альянсу Калдари. Чем более непреклонно Фойритан это отрицал, тем с большим убеждением скептики твердили, что президент Федерации тайно поощрял отвратительные действия Нуара.
Станцию, искореженную, но до конца все же не разрушенную, наконец восстановили, в качестве помощников инженеры использовали МТАКи и дронов, и те продолжали работу в громадных впадинах-пещерах, вырезанных разрушением, которые отбрасывали призрачное зеленоватое сияние на Малкалене. Этот фон формировал как бы естественную сцену, где и стоял сейчас Тибус Хет, как и когда-то, перед миллионной аудиторией. Он обращался к народу калдари впервые после катастрофы.
Вновь все взгляды Нового Эдема были обращены на него; он смотрелся торжественно, ибо, казалось, все еще не мог смириться с потерей.