Век эмпирей

Гонзалес Тони

Спикер палаты Поксуо пришла в центр командования раньше обычного. Ей хотелось верить, что не было ничего особенного в этом дне. Странные сны мучили ее всю ночь настолько, что она чувствовала беспокойство, когда бродила по залам административной станции КОНКОРДа.

«Возможно, это было вызвано внезапным ухудшением отношений между калдари и галленте, — думала она. — Или, возможно, тем фактом, что потерян контакт с Республикой Минматар, и что ее премьер-министр исчезла».

Но

Поксуо отказывалась признать, что причина ее беспокойства крылась в том, что сегодня шел тридцатый день, начиная с предупреждения Кейтана Юна.

Было глупо позволить этому выбить ее из колеи, думала она, глядя на персонал, одетый в форму КОНКОРДа. Эти люди несли ответственность, заботясь о центре и выполняя великие задачи, чтобы поддержать общественный порядок в Новом Эдеме. Они были миротворцами цивилизации, а также героями империй, а не их врагами. И вместе они были защищены несокрушимыми вооруженными силами КОНКОРДа. Никакой противник не мог когда-либо противостоять такой мощи и выжить.

Глядя сквозь большой иллюминатор, она вспоминала, как военные корабли Республики были снаружи, готовые нести смерть. Это случилось всего тридцать дней назад. Было невозможно думать, что все может повториться.

Разве не так?

Мариус услышал, как открывают дверь грузового отсека; вспыхнул слепящий свет. Щурясь, он увидел, как появились две тени; крупные, закованные в броню мужчины ворвались внутрь.

— Лорд Фалек, — взволновано выдохнули они, кланяясь. Внутрь были внесены носилки; паладины аккуратно положили его на них. Мариус растерялся от такого уважения в обращении; только Гир столь мягко и почтительно относился к нему.

— Эй, — прохрипел он, — кто вы? Куда несете меня?

— Господин, мы — ваши паладины. Ее величество желает видеть вас.

Озадаченный, Мариус поднял голову, чтобы видеть, куда его несут. К огромному удивлению он видел ряды солдат, образующих коридор, сквозь который плыли его носилки; солдаты в унисон приветствовали его.

Морщась от созерцания этого культа и поклонения, он откинулся назад на носилки, наблюдая длинные всполохи света, замыкающие дугу высоко над ним. «Никакой человек не должен когда-либо оказывать мне уважение», — думал он.

Дверь открылась, и его накрыло волной того же самого мощного присутствия, которое он чувствовал в пространстве. На сей раз это были любовь и гнев; сострадание и злость; так же мать относилась бы к сыну, который исчез, не оставив по себе следов; так же вор пристально глядел бы на бесценный камень.

— Фалек…

Когда она появилась, он был поражен. В ее глазах светилась доброта, при виде которой любой человек готов был бы сознаться во всех грехах. Но Мариус помнил и ее зловещие нашептывания. «Нет, — думал он, — это никакой не ангел», — и его душа чувствовала только страх и презрение.

Он немедленно вспомнил о Гире — и был сокрушен мучительными мыслями о его ужасной судьбе.

— Ты тоскуешь по мальчику больше, чем по мне? — спросила она, и выражение ее лица стало печальным. — Мое присутствие тебя не воодушевляет?

Мариус впал в ярость.

— Вы спрашиваете меня, как я могу оплакивать потерю ребенка?

Гнев на мгновение исказил ее лицо; Мариус почувствовал, как ум его прояснился. Взяв себя в руки, она казалась разочарованной.

— Я могу восстановить тебя таким, каким ты был прежде, — сказала она. — Мы можем найти путь, Фалек, чтобы придать силы…

Запнувшись на середине фразы, она внезапно растерялась; кровь отхлынула от ее лица, когда она упала на колени, плача.

— Фалек, я тосковала без тебя, — рыдала она, бледная, словно призрак. — Скажи мне, что помнишь что-нибудь.

Видя ее искренность, Мариус осознал, что это было подлинной просьбой о помощи.

— Сожалею, но я не знаю вас, — признался он. — И ничем не могу вам помочь…

Лорд Виктор вошел в комнату, сопровождаемый слугами. Они быстро помогли Джамиль встать на ноги и дали ей воды.

— Моя госпожа, ваш корабль готов, — сказал он торжественно.

Игнорируя Виктора, она в последний раз обратилась к Мариусу.

— Это — не только я прошу о помощи, — выдохнула она, почти без сознания. — Весь Новый Эдем не может жить без того, что ты когда-то знал…

Мариус уставился на нее в замешательстве, не зная, что сказать; слуги увели ее прежде, чем он мог ответить.

— Я был прежде вашим учеником, — сказал Виктор, кладя руку на носилки. — Вы научили меня Вере больше, чем целая жизнь при Церкви. И никто не был ближе к ней, чем вы.

— Кто она? — спросил Мариус. — И почему она вызывает неизменное почтение?..

— Она — Джамиль Сарум, наследница одного из пяти королевских домов, правящих Империей, — ответил Виктор. — Есть пророчество, которое говорит о возвращении королевы, которая возглавит Восстановление Нового Эдема под началом Империи, и мы — вы, Лорд Фалек, — полагаете, что она — именно та женщина.

— «Пророчество»? «Восстановление Нового Эдема»? — поморщился Мариус. — Ваша вера нанесла вред вашему разуму. Вы говорите, что я был близок к этой женщине?

Виктор подавил побуждение наброситься на него.

— Вы были ее опекуном и учителем, — сказал он спокойно. — Она — королева народа — наследница, которую они предпочли бы собственным суверенам на троне Империи. Из-за вашего привилегированного положения вы обрели много могущественных врагов, включая гофмейстера Карсота — действующего правителя Империи. Как только он предположил, что есть вероятность, что она выжила, он начал кампанию по убийству ее прежних союзников. Он почти преуспел.