Век эмпирей
Шрифт:
— Нет, не нужны.
— Теперь — больше, чем когда-либо, — сказала она. — Чтобы выжить, и потом, что бы ни случилось после…
Гейбл сделала к нему еще шаг. Выражение лица Винса слегка изменилось; ей пришлось закинуть голову, чтобы его разглядеть.
— Ты всегда была игрушкой Джонаса, — пробормотал он. — Мне это было ненавистно.
— Тогда почему ты не сказал мне? — спросила она.
— Я чувствовал, что не должен вмешиваться… — выдохнул он, отводя взгляд. Но она потянулась, ухватила его за подбородок и взглянула ему в глаза.
— Одно слово
Винс внезапно отступил назад.
— Иди, займись где-нибудь чем-нибудь полезным, — рыкнул он, метнувшись мимо нее к двери. — На этом корабле ты — всего лишь очередная вещь Джонаса, и это убьет меня прежде, чем это сделает капсулир.
Кровь бросилась в лицо Гейбл.
— Пошел на хрен, Винс!
— Тебе лучше предложить это Джонасу, — отозвался он уже из коридора. — Можешь быть чертовски уверена.
Гир был необычно оживлен и попросил Фалека закрыть глаза.
— Я еще недостаточно подвижен, чтобы играть в игры, — засмеялся Фалек, отодвигая контейнер с остатками питательной смеси. Они сидели на камбузе. Собственный аппетит удивлял его, и мягкая пища, как и весь его новый опыт жизни, казалась совсем несладкой.
Но Гир продолжал настаивать с помощью жестов.
— Хорошо. — Фалек прикрыл лицо ладонью. — Долго держать их закрытыми?
Он почувствовал, как его похлопали по плечу. Когда он открыл глаза, Гир держал алюминиевую трость. Внизу к ней для устойчивости были приварены три дополнительные опоры, — а сверху — браслет для запястья, с автоматическими фиксаторами.
Это поможет тебе двигаться,пояснил Гир, улыбка сияла на его юном лице. Хотя тебе придется использовать здоровую руку, чтобы опираться. Станет легче, когда мы зафиксируем руку.
Фалек не отвечал, поэтому Гир, нетерпеливо вложил костыль ему в руки.
Попробуй,настаивал он. Ты слишком тяжелый для меня, чтобы я смог тебя втащить.
Капсулир был недвижен; он был столь же потрясен добротой ребенка, как враждебностью, проявляемой всеми остальными. Поместив костыль прямо перед собой, он поднялся со стула с непривычной легкостью.
Затем он просунул руку в браслет с креплением и сделал несколько шагов, опираясь на костыль.
Тот был полностью подогнан под Фалека.
— Спасибо, — выговорил он наконец.
Пожалуйста!
Когда он сделал еще несколько шагов, то заметил надпись, выгравированную на внутренней стороне браслета. Там было написано:
«МАРИУС»
— Что это? — спросил Фалек, разворачивая костыль, чтобы мальчик мог видеть.
У тебя нет имени, так что я дал тебе новое, — радостно передал Гир, — думаю, что оно тебе подходит. Кроме того, как еще остальные поймут, что костыль принадлежит тебе?
Фалек едва не задохнулся.
—
Оно значит «учитель» на моем прежнем языке,сообщил Гир. Но, возможно, я написал его с ошибками. Я просто помню, как это звучит. Я давно уже не пользовался этим языком.
Мрачное открытие осенило капсулира, повергая его с эмоциональных высот.
— Гир, я должен кое-что понять, — серьезно спросил Фалек, снова опускаясь на стул. — Мы не принадлежим к одному и тому же народу, верно?..
Выражение лица ребенка изменилось, сравнившись с серьезностью Фалека.
— И мои сородичи… они… ужасно жестоки с твоими?
Когда Гир медленно кивнул, Фалек почувствовал, как его захлестывает волна стыда.
— Независимо от того, кем или чем я был раньше, — сказал Мариус, — мы с тобой друзья. У меня долг перед каждым на этом корабле. Но для тебя… я всегда сделаю все, чтобы помочь тебе.
Лицо Гира теперь выражало чистую печаль.
Ты не многое можешь тут сделать,передал он. Другие, такие, как ты, повредят тебе за то, что ты был добр с таким, как я.
Гейбл плюхнулась на связку кабелей и инструментов на металлическом полу рядом с Теей. Та, стоя на коленях, боролась с парой тяжелых вентилей.
— Привет, — сказала Гейбл. — Мне велели помочь и быть у тебя на подхвате. Но я новичок по части… ремонта звездолетов.
Тея бросила на нее утомленный взгляд.
— Твое лицо мне знакомо, — проворчала она. — Я хотела сказать об этом раньше.
— У меня еще не было шанса представиться. — Гейбл, криво усмехнувшись, протянула руку. — Гейбл Дитрих. Я была врачом первой помощи на станции Лорадо.
— Жаль слышать об этом. — Тея ответила ей рукопожатием. — Тея Барабин. Я — сестра Винса.
— Правда? — воскликнула Гейбл. — Я оперировала его плечо.
Глаза Теи, казалось, стали пустыми.
— Ах да. Теперь я тебя вспомнила.
— Того ублюдка, который стрелял в него, поймали?
— Ага, — пробормотала Тея. Хорошо, что на борту есть еще одна женщина, перед которой можно выговориться. — Можно сказать и так…
— Это сканирующая антенна, — сказал Джонас. — На борту все проверено, так что проблема где-то между центром и слоем гидроизоляции корпуса.
Он сделал паузу, ожидая ответа. Солнце системы озаряло мостик жутким синеватым светом.
— Металлическое покрытие с одной стороны полностью отстрелено, — послышался голос Винса в интеркоме.
— А как насчет фидеров? — спросил Джонас, наблюдая через камеру, как Винс выбирается на корпус «Ретфорда». Несмотря на то, что вращение корабля замедлилось, он вышел наружу в спасательном костюме, приспособленном для работы в исключительно опасных условиях.
— Разрезаны ровно пополам, — сказал Винс. — Но тут все можно зафиксировать — сцепление к сцеплению. Все необходимые кабели у меня с собой. Займет полчаса самое большее.