Век эмпирей

Гонзалес Тони

— Я хочу одного — чтоб наши экспатрианты были в безопасности.

— Я ничего не могу для этого сделать без вашей помощи! — бросил Отро. — Вы это знаете? Отлично! Пусть их перережут! Я подставляю свою шею, чтобы помешать убийствам ваших людей! А вы сейчас действуете согласно стереотипу, и это играет прямо на руку Хета!

Президент смотрел на него задумчиво.

— Я восхищаюсь людьми, которые идут на риск, — произнес он. — Особенно теми, кто идет на это из благородных побуждений. Я не утверждаю, будто знаю, что гнетет вас, господин Гариучи. Но

в данном случае наши интересы совпадают, по крайней мере внешне, по верным причинам.

На пульте Отро появился файл.

— Я в свое время тоже многократно рисковал, — продолжал президент, — приходилось, Бог свидетель. И, честно говоря, во многом это послужило к выгоде Федерации. Но то, что я предлагаю вам сейчас, — самый большой риск, на который мне приходилось идти. Это — экономический пакет, по существу дела, являющий предложенное вашим соотечественникам блюдо, которое, надеюсь, вы убедите их съесть…

Отро переслал файл Миле, и она немедленно начала изучать его содержимое.

— Вы увидите, что мы ликвидируем всякую конкуренцию с вашей продукцией, — развивал свою мысль президент. — Таким образом, буквально невозможно будет обвинить торговую политику Федерации в каких-либо… «экономических ошибках». Ваш бизнес будет иметь дело исключительно с вашей промышленностью. С нашей стороны — никакого вмешательства. Тогда вина за провал падет непосредственно на вашу так называемую «элиту», чего, судя по этому разговору, подозреваю я, вы и хотите.

По лицу Милы Отро понял, что президент не лжет.

— Мы должны объявить об этом как можно быстрее. Я рекомендую делегацию высокого уровня, чтобы представить все официально, — сказал президент.

— Мы можем принять ее здесь, — предложил Отро. — В штаб-квартире «Ишуконе» на Малкалене. Там можно обеспечить широкое освещение. Пошлите какую-нибудь видную фигуру…

— Делегации возглавит министр экономики Вадис Чен. Учитывая мою репутацию среди народа калдари, мои советники полагают, что самому мне лучше не показываться.

— Учитывая обстоятельства, господин президент, я согласен, — сказал Отро. — Возможно, эта встреча подготовит почву для личного визита.

— Не исключено, — был ответ. — Моим делегатом к вам будет адмирал Александр Нуар. Он популярен среди должностных лиц вашего флота и самый подходящий в этом случае человек, которого я могу найти. Но его прибытие будет обставлено гораздо грандиознее, чем вы, вероятно, ожидаете. Это… — мое единственное условие. Мы заинтересованы в том, чтоб выглядеть доброжелательными, но сильными.

— Вы можете послать и титан, я обо всем позабочусь, — сказал Отро. — Это… очень благородно с вашей стороны.

Сузив глаза, президент мгновение изучал его. Отро мог бы сказать, что это вызвано обстоятельствами, а не подлинным доверием. Памятуя об отношениях между двумя нациями, он не мог винить собеседника.

— Я уважаю вас, господин Гариучи. И снова вижу, что наши интересы совпадают. И, хотя может показаться, что эта делегация носит формальный характер, уверяю вас, ее суть и намерения вполне

реальны. Торг здесь не уместен — условия настолько благоприятны для Калдари, насколько возможно.

— Понимаю, господин президент. Спасибо.

— Нас не похвалят за эти решения. Вы могли бы избрать легкий путь и предложить его толпе. Но вы этого не сделали. А я, в свою очередь, чтобы добиться успеха в этом деле, оставил безопасность моих соотечественников под угрозой Тибуса Хета. Это будет не слишком хорошо принято нашейтолпой.

— Мы оба пытаемся использовать очень большие возможности, — признал Отро.

— Один великий риск заслуживает другого. Тем временем давайте начинать готовить совместное заявление. Примите совет: народные массы доверяют вам. Используйте это преимущество, пока еще возможно.

— Да, господин президент.

— Тогда — завтра, в вашей штаб-квартире на Малкалене.

— Завтра, господин президент. Мы направим историю по правильному пути.

39

Тибус Хет был в ярости.

Так же, как зрелище горящих городов и истекающих кровью галленте вызывало у него наслаждение, теперь гнев заставлял его метаться по полуразрушенному строителями командному центру, мечтая сокрушить череп Отро Гариучи. Он не был готов к тому, что с ним вступят в конфликт — по крайней мере не в вооруженной форме и, уж конечно, не на национальной арене.

Отчаянно желая дать выход гневу, он ударил кулаком по шкафу с оборудованием, оставив его сломанным и перекошенным, и разбив до мяса суставы. Злобно ругаясь, он окунул кулак в вертикальный бассейн. Струи крови, расплывавшиеся по поверхности, привлекли внимание рыбок. К тому времени, когда с ним наконец связался Брокер, Тибус готов был взорваться.

— Где, черт побери, ты был! — заорал он. — Я пытался связаться с тобой много часов!

— Или возьми себя в руки, — прошипел Брокер, — или кончай разговор.

— Отро гребаныйГариучи просто опустил меня перед всем Альянсом Калдари!!! — взревел Хет, не заботясь, что его могут услышать.

— Да, и теперь я хочу, чтоб ты публично заключил его в объятия, — приказал Брокер. — Подчеркнув, что желаешь работать совместно с ним и что восхищаешься его принципами.

— Что?Я этого не сделаю! Ты что, мозги потерял?

— Да, я потерял мозги, — ответил Брокер, нисколько не повысив голоса. — Потерял много мозгов ради дел, значительно более важных, чем моя помощь тебе. Если посмеешь когда-нибудь снова заговорить в таком тоне, я уничтожу тебя столь же быстро, как я тебя создал. Научись выказывать уважение, Тибус, и будешь жить долго. Раньше я велел тебе ждать, пока я не исполню свою роль. Теперь я приказываю тебе проглотить свою гордость и разыграть миротворца. Я жду, что ты подчинишься, потому что все, мною сказанное, имеет серьезные причины, и ты никогда, никогда не должен подвергать это сомнению.