Век любви
Шрифт:
– Это ничего не изменит, – коротко отозвалась Сандра. – Я уже заказала билет на субботу.
– Так скоро? – Джон был потрясен. – Что я скажу Полли?
– Наверное, то же, что я сказала тебе. – Терпение Сандры быстро иссякало. – Ладно, я пойду пройдусь, а потом лягу спать пораньше. Мне сегодня не до пустых разговоров.
Они стояли возле двери, и Сандре без труда удалось улизнуть незамеченной. Больше всего на свете ей сейчас хотелось побыть одной. Может быть, лучше уехать завтра, не дожидаясь субботы? Она всегда сможет переночевать в гостинице.
Сандра
– Все еще размышляем? А ведь выбора у вас нет. Если, конечно, вы хотите сохранить то, что имеете.
Сандра собрала все силы, чтобы обернуться и спокойно взглянуть в лицо человеку, собиравшемуся разрушить ее жизнь. Больше всего на свете ей хотелось плюнуть ему в лицо.
Палмер стоял, освещенный лунным светом, небрежно засунув руки в карманы, и вид у него был самый невинный. Невозможно поверить, что он может быть таким подонком.
– Вы так низко пали, что любой червяк даст вам сто очков вперед! – презрительно заявила девушка.
Палмера такое сравнение только позабавило, и он расхохотался:
– Какой изящный оборот. Надо будет запомнить его на будущее. – Он нагло оглядел Сандру с ног до головы и, увидев, как презрение на ее лице сменилось возмущением, развеселился еще больше.
– Да ладно вам! Можно подумать, вас впервые рассматривает мужчина.
– Такой подонок, как вы, да, впервые! – сквозь зубы произнесла Сандра. – Вы недостойны называться мужчиной!
– Ах, какие высокие слова! – издевался Палмер. – Они на меня все равно не подействуют, так что можете не трудиться. Если не хотите, чтобы ваш суженый узнал, в чем вы были замешаны, завтра вам придется изменить свое отношение ко мне. А для пущей убедительности… – Репортер вынул из заднего кармана сложенный лист бумаги и протянул ей. Видя, что она не собирается его брать, Палмер бросил бумагу на землю. – Это немного освежит вашу память. Кстати, копия не единственная. – Он поднял руку в издевательском прощании. – До завтра, крошка!
Сандра застыла на месте, а Палмер неторопливо удалился. Он дошел уже почти до дома, когда девушка наконец подняла листок.
При ярком лунном свете вполне можно было читать, а копия оказалась очень четкой. В центре листка было изображено лицо Сандры: губы полураскрыты, взгляд томный и призывный. Это из рекламы лосьона после бритья, припомнила девушка. А внизу находилась еще одна фотография, сделанная, когда она выходила из полицейского участка после ночи, проведенной в камере: волосы неряшливо спутаны, одежда в таком виде, словно она в ней спала, что было далеко от истины, ибо в ту ночь Сандра вообще не сомкнула глаза.
Феликс Мерроуз тогда высмеял ее заявление о том, будто Сандра не знала, что у него было на уме, когда он пригласил ее провести с ним вечерок в одном из его ночных клубов. А ведь она действительно не сразу поняла, чего он от нее хотел. Мерроуз почему-то решил, что она ухватится за предложение стать одной из его
Он как раз пытался уломать Сандру, когда нагрянула полиция, искавшая наркотики, которыми Мерроуз «подрабатывал» на стороне. Обнаружив Сандру вместе с хозяином в отдельном кабинете, ее забрали вместе с остальными. На следующий день девушку отпустили за отсутствием улик, но пресса уже успела ухватиться за ее имя.
Статья, которую сунул ей Палмер, явно была не единственной, зато самой красноречивой. Друзья позднее говорили Сандре, что у нее есть все основания подать на журналистов в суд за клевету, но девушка была не в силах это сделать. При одной мысли, что она снова может оказаться в центре внимания, ее начинала бить нервная дрожь.
А теперь ее колотило при мысли, что Пит может увидеть эту заметку. Те немногие, кто хорошо знал Сандру, могли бы усомниться в правоте журналистов, но ведь Пита-то она, Сандра, притягивала лишь физически. Да еще то, что она отдалась ему так скоро после приезда, говорило не в ее пользу. У Сандры просто голова шла кругом.
Не желая принимать участия в беседах на веранде, она пошла за дом через кухню в надежде, что повар уже давно ушел и она не попадется ему на глаза. У сарая лениво расположились работники. Слава Богу, хоть Эдвина среди них не было! Он так и не простил Сандре ее «измену». Еще один человек, который порадуется ее беде…
Сандра вернулась в спальню, уложила последние вещи, оставив на завтра лишь чистую кофточку и дорожный брючный костюм. Неужели она приехала сюда лишь неделю назад? Сандре казалось, что за это короткое время она прожила целую жизнь.
Наконец, около одиннадцати, девушка легла в постель, но заснуть не смогла. Из открытого окна было слышно, как гости желают друг другу спокойной ночи—все уже понемногу стали расходиться. Вообще-то обычно на этот день назначалось барбекю из курицы, но сегодня что-то не сложилось, и его перенесли на завтра. Ей будет трудно ускользнуть, не сообщив всем и каждому о своем отъезде.
В глубине души Сандра все же цеплялась за последнюю соломинку, надеясь, что Палмер отступится, хотя и понимала, что человека, способного замыслить такую гнусность, ничто не остановит.
Лежа в кровати, девушка слышала, как поднимались наверх Джон и Полли. Оба хихикали, как школьники. Слава Богу, что хоть у них все налаживается. Из комнаты Пита не доносилось ни звука:
Сандра не знала, сколько времени прошло, и уже стала погружаться в какую-то беспокойную дремоту, как вдруг дверь ее комнаты тихонько отворилась. Она резко села в постели и увидела Пита, осторожно закрывавшего дверь. Лицо его было скрыто в полутьме.
– Что тебе надо?
– Мне нужна ты, – негромко ответил он и подошел к кровати, расстегивая на ходу рубашку. Он бросил ее на пол и решительно взялся за пряжку ремня. – Отказа я не потерплю, – заявил он, – так что можешь не трудиться говорить «нет». Если ничто другое нас не связывает, пусть будет хотя бы это!