Век
Шрифт:
— Нет, — всхлипнул он. — Господи...
Он нырнул под столик для рулетки, ударившись о переборку, и попытался поползти на палубу. Крен усилился, и треск ломающейся мебели стал невыносимым. Винни опять сполз в угол. Вода! Вода стала заполнять салон.
— Нет! — закричал он и разразился рыданиями, потому что понял: все кончено. — Кто-нибудь — помогите мне!
Послышался страшный скрежет — это под весом затопленного машинного отделения «Счастливая леди» наконец сорвалась с носа сухогруза. Уже через минуту она опустилась на дно.
Последнее, о чем успел подумать Винни, это о том, как
ГЛАВА 34
Свечи в столовой комнате Виктора освещали Дрю, Милли Чапин, Карла и Лорну ван Герсдорф и Джулию Ломбардини Риццо, сидевшую по правую сторону от Виктора. Лорна и Дрю с плохо скрываемым любопытством разглядывали женщину, которую они никогда не видели, но которая была предметом стольких пересудов в то время, когда они были еще детьми. Они заметили кольцо с крупным бриллиантом на ее руке. Джулия заметно нервничала, хотя и пыталась вести светскую беседу с Карлом, сидевшим справа от нее.
После того как был подан суп, Виктор сказал:
— Вы, наверное, удивляетесь, зачем я позвал вас всех сегодня на ужин. А возможно, вы уже догадались. — Он улыбнулся Джулии и взял ее за руку. — Я попросил Джулию стать моей женой и имею честь объявить вам, что она приняла мое предложение. Надеюсь, вы все поприветствуете ее как нового члена нашей семьи. Уверен, вы поймете, какой она теплый, умный, прекрасный человек. Надеюсь, вы полюбите ее так же сильно, как и я. Хотя вряд ли это возможно.
Лорна поднялась со своего места, обошла вокруг стола и поцеловала отца.
— Поздравляю, — произнесла она.
Потом поцеловала Джулию:
— Я счастлива за вас обоих.
— Спасибо, — ответила Джулия.
Затем наступила очередь Дрю. Он пожал отцу руку и поцеловал будущую мачеху. Когда они снова уселись за стол, Джулия обратилась ко всем:
— Я немного волновалась, не зная, как вы воспримете эту новость. Полагаю, мне несколько неудобно говорить об этом, но... вы, вероятно, много слышали обо мне в прошлом. — Она улыбнулась, а все остальные рассмеялись. — Во всяком случае это было прекрасно, когда Виктор снова вошел в мою жизнь. В прошлом месяце я сказала ему, признаюсь, с известной горечью, что у нашей любовной истории не было счастливого конца. Что ж, я ошиблась. У нее очень счастливый конец.
И она улыбнулась своему будущему мужу.
— Невероятно! — воскликнул Дрю. Он вез Милли домой, в Сент-Льюк'с-плейс.
— Что невероятно?
— По-моему, это мой старик организовал убийство Тацци.
Милли удивилась:
— Он сказал тебе это?
— Конечно нет, да я бы никогда и не спросил об этом. Но то грузовое судно, что протаранило яхту Тацци, принадлежало компании «Притчард лайнс», которая славится безаварийностью. А Фрэнк Притчард — старый приятель отца. Все это слишком подозрительно, чтобы быть простым совпадением. Ты можешь в это поверить? Мой отец — убийца? Невероятно!
Милли положила руку на его колено:
— Каков отец, таков и сын. Ведь ты убийца, Дрю. Просто у тебя не было еще возможности кого-нибудь убить.
Он на секунду отвлекся от движения по Седьмой авеню и покосился на нее.
— То, что
— Но это правда. Ты плохой человек, Дрю. Самодовольный, нахальный, сверхчестолюбивый и сверхсексуальный. Ты настолько нечистоплотен, что пытался обмануть своего отца, чтобы отомстить ему. Единственная твоя хорошая черта — это смелость. Ты ведь не испугался, когда они похитили тебя, так ведь?
— Немного испугался. Я полагаю, это означает, что ты обдумала мое предложение и решила меня отвергнуть?
Она улыбнулась, ее рука скользнула ему на бедро.
— О нет, я подумала и решила принять его.
Он опять посмотрел на нее и спросил:
— Почему?
— Потому что, каким бы плохим ты ни был, Дрю, ты возбуждаешь меня. Возбуждаешь так, как ни один мужчина в мире. Думаю, это интересно — быть миссис Дрю Декстер.
Он резко свернул в сторону, чтобы избежать столкновения с шедшим навстречу грузовиком.
— Если ты не уберешь руку, нам придется пожениться на больничной койке.
— Не возражаю. Я схожу с ума по тебе, Дрю. — Милли нехотя убрала руку. — Наверное, я всю жизнь буду раскаиваться в этом, — вздохнула она.
Затем достала компактную пудру и посмотрелась в зеркало.
ЧАСТЬ VII
ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО
1927
ГЛАВА 35
Алессандро Блассетти, шестидесятилетний автор антифашистского романа «Сумерки», пил горячее какао в спальне на втором этаже своей виллы в пригороде Сиенны и смотрел на необычно крупные снежинки, медленно кружившие за окном, когда в дверь внизу забарабанили. Блассетти страдал от артрита, и шерстяной плед укрывал его пораженные болезнью ноги. Руки его были изуродованы так, что трудно было держать ручку, однако до сих пор он противился мольбам жены, детей и врача поехать на зиму на юг. Блассетти любил Тоскану, где прожил всю свою жизнь, и заявил, что зимы здесь достаточно мягкие, хотя нынешний снегопад доказывал его неправоту. Сейчас он поставил чашку с какао на стол и прислушался к шуму внизу.
Его жена закричала:
— Нет! Вы не должны трогать его! Он — старик! Он не сделал никому ничего плохого.
Потом по лестнице загрохотали сапоги. Алессандро Блассетти смотрел на дверь. Она распахнулась, и в комнату вошли трое мужчин в черной форме. Писатель узнал среднего из них, человека яркой наружности. Тот направился к нему.
— Алессандро Блассетти? — спросил фашист.
— Да, это я.
— Вы написали декадентский роман «Сумерки», в котором высмеяли взгляды и личность дуче?
— Да, это верно, — старый человек говорил очень медленно, — знаете, его легко высмеивать. А вы — Фаусто Спада?
— Вопросы здесь задаю я.
— Когда-то я восхищался вашим отцом. Он был хорошим человеком, прекрасным человеком. Он бы посмеялся над вашим дуче так же, как и я...
Фаусто сделал знак двум фашистам, сопровождавшим его. Те подбежали, схватили Блассетти, силой открыли ему рот и начали лить в глотку касторку из двухлитрового сосуда. Синьора Блассетти, показавшаяся в дверях, закричала: