Велесовы сыны
Шрифт:
Шляться в таких можно было сутками напролёт, развлекаясь и ни о чём не думая. Всё там уже присутствует: кафе, кинотеатры, бутики, игровые зоны. И спрашивать, где и что искать, никого не надо. Всё цивильно и грамотно: план, карта, указатели. Смотри и топай, куда твоя душенька пожелает.
Хочешь в буфет за пивом и венскими колбасками. Хочешь в кинотеатр на премьеру нового блокбастера. А хочешь, иди в развлекательный центр или зону культурного отдыха. Короче, есть всё, для удобства и развлечения народных масс. Гуляй, спи, жри, прохлаждайся, весело проводи время. Хочешь
Так оно и должно быть в любом цивилизованном государстве. Народу всегда что-то надобно? А надобно ему, в основном, хлеба и зрелищ! Это ещё древнеримские императоры просекли. Так с тех времён, собственно, ничего и не поменялось.
Зато в Кочубеевке из всех благ и достижений были одни только названия улиц, написанных по-английски. Во всём остальном — полнейшее средневековье и запустение.
Глафира уже битый час ходила по деревне кругами и эти названия читала и перечитывала. А самое обидное, что никак не могла нужную улицу отыскать. В этой забытой богом деревне и было-то, всего-навсего, две центральные улицы, а остальные шли на пересечении.
Мысли в ее голове возникали хаотично, будто бы в испорченном калейдоскопе: «Заколдованная она, что ли, эта треклятая Кочубеевка? Ощущение, от всего этого, было такое, словно ты заблудился в трёх соснах и ходишь вокруг да около.
Может, никогда и не было тут Могильной улицы и Замогильного переулка? Перепутали чего-то сеньоры дон Мануэль и дон Себастьяно. С кем подобных обломов не случается в этой жизни? Вот и эти двое, скорее всего, ошиблись адресом.
Что ж, придётся мне ещё немного тут задержаться и осмотреться. Что-то же должно функционировать в этом говеном захолустье?!
Интересно, как вообще тут мог появиться пункт перехода? И откуда ему было здесь взяться? Может быть, ей просто проверку на вшивость устроили ушлые вурдалаки?
Вот тебе и здрасьте-пожалуйста, как-то нехорошо оно получается. Повелась, как последняя простодыра! И возвращаться теперь нельзя, не отбрешешься. Придётся до талого переть! До победного конца, других вариантов нет.
Портал он всегда ставился с учётом конспирации и секретности. То есть, делают его или в совсем безлюдных местах, или где-нибудь в большом городе. Там, где легче спрятать и замаскировать.
Наверное, тут была какая-то нестыковка или мои друзья чего-то напутали. Хотя на них это совсем не похоже. Такие ушлые кадры, как эти двое, не ошибаются. Ладно, придётся ещё разок прошерстить это захолустье, чтобы узнать всё наверняка».
Дверь погребальной конторы «Рапсодия» была гостеприимно распахнута для любого и каждого. И это невзирая на то, что время ещё было довольно раннее, особенно для провинции. Часы показывали всего девять часов утра.
Если судить по расписанию, висевшему на дверях заведения, то работать оно начинало с десяти. Тем не менее контора почему-то была открыта.
Вы когда-либо видели ритуалку, которая открывается раньше времени на целый час или даже поболее? И это, при всём при том, что никакой особой необходимости, в этом, не наблюдается. Что же, весьма похвальное
Такое рвение, уже само по себе, было необычно и удивительно. Прямо скажем, оно внушало некие подозрения. Эти передовики производства и стахановцы могильных дел, никакого доверия девушке не внушали.
Где вы видели ударников трудового фронта на кладбище? Несмотря на все ее самообладание и нежелание разводить нюни, ощущение тревоги не проходило. Что-то внутри неё, прямо-таки, кричало: «Опасность! Тебе угрожает опасность! Беги, девочка! Беги, глупенькая! Не зевай!»
Она внимательно, не торопясь огляделась. Ничего страшного и ужасного в непосредственной близости от нее не происходило. Может быть, ей чего-то мерещится? Однако сердечко почему-то екало, а на душе было нехорошо, пакостно.
Мандраж, у нее, начался из-за того, что она никак не могла найти нужную ей улицу с переулком. И где? В этой, извините за выражение, заднице! Тоже мне, мегаполис!
Девушка попыталась собраться с мыслями и взять себя в руки: «Успокойся! Ничего тебе не грозит! Эти абуминоги тебя еще не хватились! Всё идёт замечательно».
Местное кладбище не работало уже много лет, закрытое по целому ряду причин. Самая главная — это потому, что учёта рождения и смертей, не велось тут уже очень, и очень давно. Если по-хорошему прикинуть, то года с восемьдесят пятого, если не ранее. Вот тогда-то, всё с перестройки и завертелось.
Начали за здравие, а закончили за упокой. Развалили страну, и какую!
С гибелью Советской империи всё хорошее приказало жить долго и счастливо! А ещё, не поминать всуе и по мелочам! Целая эпоха умерла, и вернуть её к жизни не получается. О мёртвых плохо не говорят. Либо хорошо, либо ничего, как-то так.
Однако, если повнимательнее присмотреться, то какое-то непонятное оживление, рядом с этой конторой, всё же происходило. Непонятное, потому что было неясно, чем они здесь всё-таки занимаются? Как и за счёт чего, этим гробокопателям удаётся выжить все эти годы?
Можно предположить, что обосновалась тут криминальная группировка. Как говорится - простенько и со вкусом! А главное, рядышком, под рукою! Замочили, кого-нибудь, и в могилку. Прикопали, кого-нибудь, и ходить далеко не надо. Никакого тебе беспокойства и треволнения. Прямо за бетонной оградой и находилось место последнего успокоения граждан — сельское кладбище.
Чистенькое, ухоженное, словно, только что, с лубочной картинки срисованное. И что самое удивительное — умиротворённое. Не было, в нём, ничего мрачного. Пастораль.
В такую погоду не хотелось думать вообще ни о чём, а особенно о печальном. Мысли о бренности земного бытия, в такой день, честно говоря, были попросту неуместны. Весна наступала по всем фронтам, и предаваться унынию не хотелось.
Собственно, ни повода, ни нужды в этом не было. Денёк сегодня был во всех отношениях замечательный! Сидеть в такую погоду в пустом помещении среди запылившихся лент и венков, наверное, было тоскливо и неуютно. Вся эта могильная бижутерия была достаточно мрачновата, и к тому же поблекла, и рассыпалась от времени.