Величие и падение Древнего Тибета
Шрифт:
Аристократы за свою службу в качестве советников, чиновников (нген), придворных (кхаб-со) или военачальников получали земельные участки в условное владение. Эти участки (кхол-юл, букв. «земля за службу») можно было передавать по наследству, но нельзя было ни продать, ни обменять. Земля отбиралась в казну при нарушении лояльности по отношению к правителю или прекращении несения службы. [31] Этот институт весьма напоминает бенефиций или поместье. [32] Для содержания армии и чиновников требовались большие средства, которые собирались в виде подушного налога с населения, штрафов и дани с завоеванных земель. От уплаты налога освобождалось духовенство. [33]
31
Богословский В.А., с. 79–80.
32
Эта практика удержалась в Тибете до XX в. Ее наблюдали Рокхилл и Гренар в Северо-Восточном Тибете и уподобляли феодальной (Богословский В.А., с. 84).
33
Богословский В.А., с. 101–104.
Итак,
Тибет стоял на том же пути. Вельможи и бонские жрецы крепко держали власть в своих руках, покоряя и ограбляя окрестные племена, так как только война кормила армию и только армия обеспечивала их власть и благополучие. При цэнпо Намри тибетские войска вторглись в Восточную и Центральную Индию и нанесли поражение тюркютам, [35] видимо добив несчастного Кара-Джурина, после того как он, брошенный своими восточными сородичами, пытался найти прибежище в Тогоне в 604 г.
34
См.: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, изд. 2. Т. XXI, с. 129.
35
«…Тру-ку были покорены» (Богоиовский В.А., с. 35). См.: Гумилев Л.Н. Биография тюркского хана в «Истории» Феофилакта Симокатты и в действительности // Византийский временник, 1965, XXVI, с. 76.
Но всякий успех имеет свою оборотную сторону. В армию и в страну влились новые солдаты и подданные. Они были согласны принять на себя долю военных тягот и государственных забот, но только за соответствующую долю благ. И тут они успеха не имели, ибо знать не склонна была делиться с побежденными. Антагонизм между аристократией и народом должен был возникнуть неминуемо, а тогда естественным вождем народа мог стать цэнпо, также утесненный знатью. [36] Очевидно, не случайно был умерщвлен победоносный Намри, [37] а при его сыне Сронцангамбо [38] «подданные его отца возмутились, подданные матери восстали, родственные шанг-шунги Чжо-сум-па, Ньяк-ньи-таг-па, Конг-по, Ньян-по — все восстали». [39] Это очень похоже на гражданскую войну, в которой принимали участие разные группировки и племена.
36
Вспомним «Одиссею»: народ защищает царя, оскорбленного знатью.
37
Богословский В.А., с. 36.
38
Согласно тибетской версии царского генеалогического древа, Сронцангамбо был тридцатый цэнпо, наследовавший свою должность. Следовательно, за период с 420 по 580 г., т. е. за 160 лет, сменилось 29 правителей и на каждого в среднем приходится 5,5 года. Это могло быть лишь в том случае, когда престол находился в руках фрондировавшей знати, менявшей своих ставленников по своему произволу. Китайская версия (Иакинф (Н.Я. Бичурин), с. 130)считает его шестым цэнпо, вероятно вследствие меньшей осведомленности. Хронология в обоих случаях отсутствует до VII в. Даже дата рождения и вступления на престол Сронцангамбо не может быть установлена. См.: Кузнецов Б.И. Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных», Л., 1961, с. 73–74.
39
Богословский В.А., с. 36.
Восстание все-таки потухло, и порядок был восстановлен, но умный и энергичный Сронцангамбо [40] сделал выводы, весьма важные не только для него самого, но и для его подданных. Он обратил внимание на общину нищих бритоголовых монахов, проповедовавших странное учение о пустоте и неделании. И он не ошибся: буддизм оказался силой, которая, утвердившись в Тибете, превратила его потомков из цэнпо в царей.
СИЛА И СЛАБОСТЬ БУДДИЙСКОЙ ОБЩИНЫ
40
Правописание тибетских имен до сих пор тибетологами не установлено. У разных переводчиков одно и то же имя пишется по-разному. Иногда основой является транслитерация, иногда транскрипция, иногда фонетическая запись с того или иного диалекта, а иногда даже китайская трансиероглифизация. Так, упомянутое нами имя пишется у Е.Шлагинтвейта (Schlagintweit E. Die Konige von Tibet, Munchen, 1886) Srong-btsan sgam-po; у А. Франке (Francke A. A History of Western Tibet) — Shrong tsan sgampo; у Демевиля (Demieville P. Le Concile de Lhasa, Paris, 1957) — Sron-bcan-sgam-po; у Б.И. Кузнецова (Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных») — Сронцангамбо; у В.А. Богословского («Очерк истории…») — Сонг-цэн-гам-по и, наконец, у Бичурина, переводившего с китайского языка (История Тибета и Хухунора), — Цицзун Лунцзянь. Здесь приведены отнюдь не все варианты произношения и написания, и сложность цитирования многочисленных авторов возрастает при отсутствии единого принципа орфографии из-за необходимости приводить цитату точно. Поэтому в нашем повествовании не будет выдержана та или другая система воспроизведения имен. В наиболее ответственных случаях в подстрочных примечаниях будут даны разночтения, имеющие значение для понимания текста и сверки его с источником-переводом.
Буддийские проповедники начали проникать в Срединную Азию уже в первые века новой эры, но в VII в. их энергия и настойчивость выдвинули их на первое место среди соперничавших в то время религиозных систем. Прежде чем говорить о роли и значении буддистов в эту эпоху, бросим беглый взгляд на характер самой буддийской общины и на те цели, которые она преследовала.
Вообще в VI и особенно в VII в. буддизм проявлял исключительную активность в Китае, Тибете и Средней Азии, прокладывая себе путь не столько как религиозная идея, сколько как социальная и политическая группировка. Буддийская философская доктрина была слишком сложна
Первоначальный буддизм был одной из индийских философских школ с ярко выраженной атеистической окраской [41] и никакого политического значения не имел.
В I в. этот первоначальный буддизм был преобразован Нагарджуной, объявившим, что излагает более полное и совершенное учение Будды, добытое им у змей, которым Будда также проповедовал и даже более пространно, чем людям. Философский смысл новой секты, махаяны, заключался в учении о нирване, но важно другое: в новой секте центральное место вместо архата и Будды занял бодисатва, спаситель мира. В системе буддизма бодисатва есть существо, достигшее степени совершенства Будды, но еще не ставшее Буддой, потому что призвание бодисатвы — наставить страдающее человечество и помочь ему избавиться от мук. Будучи выше архата, остающегося просто человеком, и ниже Будды, находящегося вне пределов досягаемости, бодисатва, обладающий одновременно сверхчеловеческими качествами и доступностью, в глазах масс становится главным объектом почитания и поклонения, занимая место туземных богов, изгоняемых буддизмом.
41
Щербатской Ф.И. Буддийский философ о единобожии //Записки Восточного отделения ИРАО. 1906, т. XVI.
В системе буддизма мир делится на две неравные части: монахи буддийской общины и все остальные. Солью земли признаются только монахи, так как они стали на «путь», выводящий их из мира суетного (сансары) к вечной пустоте (нирване). Монахи не должны работать и вообще действовать, так как действие есть порождение страсти и ведет к греху. Кормить, одевать и защищать монахов обязаны миряне, эта «заслуга» поможет им в следующем перевоплощении стать монахами и вступить на «путь». Естественно, чрезмерное увеличение общины монахов противоречило ее интересам, так как если бы все стали монахами, то кормить их было бы некому. Но эта опасность не грозила индийскому буддизму. Ни брамины, гордые своими знаниями и привилегиями, ни раджи, увлеченные роскошью, войнами и почестями, ни крестьяне, кормящие свои семьи и возделывающие поля, не стремились бросить свои любимые занятия во имя «пустоты», к которой должен стремиться буддийский монах. В буддийскую общину шли люди неудовлетворенных страстей, не нашедшие себе места в жизни и применения своей деятельной природе. Став буддистами, они отвергали жизнь, обидевшую их, и страсти, обманувшие их; во имя провозглашенной пассивности они развивали бешеную активность, и наконец в этой роли они нашли себе применение.
Чандрагупта, враг греков, основатель династии Маурья, несмотря на принадлежность к низшей касте (шудра), выдвинулся в 313/14 г. благодаря военным талантам. [42] Основанная им военная деспотия утвердилась в Северной Индии, но жестокий режим разочаровал массы народа, выдвинувшие Маурья. [43] Внук Чандрагупты, Ашока, понимал, что на копьях трон держаться долго не может. Военной деспотии противостояли сепаратистские тенденции местных раджей из кшатриев и браминов в Бенгалии и племенных вождей в Северо-Западной Индии. Для борьбы с ними ему нужно было мощное идеологическое оружие, и таковым оказалось буддийское учение, отрицающее касты, роды и народы. Буддийская община охотно пошла на сближение с деспотом, обеспечившим ей покровительство. После гибели династии Маурья на буддизм были гонения, продолжавшиеся до тех пор, пока царь индоскифов Канишка, бывший в Индии чужеземцем и, подобно Ашоке, державшийся на копьях своих соплеменников, не усмотрел в буддийских монахах своих возможных союзников в борьбе с покоренными индусами. Снова буддийские монахи были осыпаны милостями, до тех пор пока держава кушанов не пала.
42
Бонгард-Левин Г.М. Аграмес — Уграсена — Нанда и воцарение Чандрагупты //ВДИ, 1962, N4, с. 15.
43
«После победы он (Чандрагупта) лозунг свободы превратил в рабство, ибо, захватив власть, он сам стал притеснять народ, который он освободил от иностранного господства» (Юстин XV, 4, 13–44) (Бонгард-Левин Г.М. Аграмес — Уграсена — Нанда и воцарение Чандрагупты //ВДИ, 1962, N4, с. 19).
Третий расцвет буддизм переживал при Харше Вардане, завоевавшем почти всю Северную Индию и в VII в. до н. э. создавшем эфемерную военную державу.
Резкие перемены в положении буддизма в Индии способствовали его распространению за пределами этой страны. Во времени процветания буддизм распространился в областях, зависевших от индийских или индоскифских царей; в период гонений монахи разносили желтую веру в те места, где они могли быть в безопасности. В первые века нашей эры буддисты проникают в Китай; в 350 г. буддизм утверждается в Непале, [44] несколько раньше он преодолевает горные проходы Гиндукуша и завоевывает себе место в верованиях жителей Восточного Туркестана.
44
Getty A. The Gods of Nonhern Buddhism, Oxford, 1914, p. 163.
Описания двух путешествий китайских буддистов — Фа-сяна [45] и Сюан-цзана [46] — представляют Восточный Туркестан чисто буддийской страной, что, конечно, грешит некоторым преувеличением, так как оба эти паломника интересовались только буддизмом и не описывали иных верований как не стоящих внимания. Проникновение это было постепенным и происходило в несколько приемов, что видно из того, что древняя хинаяна господствовала в Кашгаре, Гумо, Куче, Харашаре. Гаочане и Шаньшани, тогда как махаяна укрепилась в Хотане и Гебаньдо (Ташкурган), т. е. в областях, непосредственно граничивших с Тибетом, [47] и в Китае.
45
Legge J. A Record of Buddhistic Kingdoms being an account by the Chinese Моnс Fahien, Oxford, 1886.
46
Julien St. Histoire de la vie de Hiouentsang et des voyages dans l'Inde… //Memoires sur les contrees occidentales traduits de sanscrit en chinois en l'an 648 par Hiouentsang. T. I–II, Paris, 1857–1858.
47
Григорьев B.B. Восточный или Китайский Туркестан. Т. II, СПб., 1873, с. 153.