Велик
Шрифт:
— Я его не прятал! Его украли! — чародей попытался высвободиться из захвата, но пальцы складовладельца только сильнее стиснулись — так, что ткань затрещала.
— Ты меня за дурака принимаешь?! Как?! Как, я тебя спрашиваю?! КАК?!?!?!..
Но только маг придумал подходящий ответ, каким конкретно образом он принимает господина Ква-Ква за дурака, как язык завсклада прорвался через непроходимое слово и договорил:
— …Как можно украсть бойцового голема?!?!?!
Ответ
— Да я тебя в долговую яму посажу!!! Сгною!!! Ты на меня работать будешь до смерти!!! Мешки таскать!!! Дорогу мести!!! Канавы рыть!!! Кирпичи класть!!! Ты меня не знаешь!!! Я твоего треклятого истукана отыщу!!!..
— Да я сам хочу его… — еле сдерживаясь, чтобы не высказать разбушевавшемуся толстяку всё, что думает про него, его склады и его угрозы, начал волшебник, но Ква-Ква его не слушал и не слышал.
— Я его на щебенку разобью и твою могилу ей посыплю!!! — ревел он, размахивая дубиной под носом у мага. — Сколько товара пропало!!! Сколько испорчено!!! Сколько погублено!!!..
— Если ты отпустишь меня, я найду его и выясню, что случилось! — только чувство вины — да еще перспектива лишиться лицензии и быть изгнанным или арестованным удерживали сейчас атлана от применения магии в антигуманных целях.
— Отпустить тебя?! — взорвался складовладелец. — Отпустить?! Да скорее я сам до смерти тут караулить останусь, чем тебя…
От приступа возмущения жирная лапа, стискивавшая складки анчарова балахона, дернулась, ткань, не выдержав издевательства, затрещала, чародей вскинул ладони, отталкивая — и тут на его плечо обрушилась палица.
Анчар охнул, рука его инстинктивно сжалась в кулак, который и встретился со скулой толстяка.
— Убивают! — не столько от боли, сколько от неожиданности взвизгнул Ква-Ква, и тут же на волшебника накинулась вся группа поддержки.
Три удара почти одновременно обрушились на спину и плечи, четвертый пришелся по затылку, и маг внезапно почувствовал, что пол уплывает у него из-под ног.
— Бейте его!!! — взвизгнул завскладом, гневно взмахнул палицей, точно собирался лично присоединиться к сведению счетов…
И вдруг повалился ничком.
Затуманенному взору атлана и изумленным взглядам громил открылась фигура ангела возмездия с обломком доски в руках. На голове ангела был намотан цветастый платок, а вместо нимба фигуру мстителя окутывал слабый запах морепродуктов.
— Оламайд?.. — почти успешно пытаясь сфокусировать взгляд на спасителе, изумленно пробормотал Анчар.
— Ах ты, коза драная!!! — прохрипел один из охранников, кинулся к матроне — но вдруг полетел кубарем, кувыркаясь по останкам вамаясського фарфора, словно
Трое других телохранителей, взорвавшись фонтаном проклятий, тоже рванулись было к женщине — но в мгновение ока воздух над головой атлана поседел, сгустился до размера среднего арбуза и понесся на завскладовский спецназ в полутора метрах от пола, как шар в кегельбане — и точно с таким же эффектом.
Последний громила растянулся в шаге от Оламайд и приложился лбом об узорчатый пудовый утюг.
— Уходим!.. — Анчар поднялся, но замер, покачнувшись: надо было подождать, пока искры перед глазами уменьшатся хотя бы до размера мухи, а склад перестанет кружиться и раскачиваться, — скоро… сейчас… минуты через три… пять…
— Да быстрее же ты! — не дожидаясь, пока ее защитник увлечет ее в безопасность, матрона подбежала к нему, ловко перескакивая через слабо шевелящиеся тела, схватила за руку и потащила к выходу.
— Стойте!!! — сипло выкрикнул кто-то позади, но просьба неизвестного удовлетворена не была. Волшебник и торговка, топоча как стадо спугнутых гиперпотамов, скрылись в ночи.
— Ты бы… бегал так… как ходишь… Думаешь, легко тебя тянуть?.. — задыхаясь и отдуваясь, как слон после стометровки брассом, Оламайд в последнем рывке обогнула куст с жесткими колючими ветками и листьями и согнулась пополам, выпустив руку атлана. Тот закачался, опустился на колени рядом с торговкой и уткнулся лбом в теплый, обмазанный глиной кирпич ограды.
— Если бы меня этот сын гориллы не огрел по голове… — сражаясь с подступающей тошнотой, брюзгливо пробормотал Анчар и закрыл глаза.
Тон его спутницы мгновенно переменился.
— Сильно попало? — повернулась она к подопечному и жалостливо прижала к груди пухлые руки.
В ответ волшебник хотел фыркнуть, но получился лишь стон.
— Изверги! — истово затрясла головой матрона. — Гамадрилы лишайные… взяли волю… думают, если на Ква-Ква работают, так им всё дозволительно! А Ква-Ква этот… как паук… своего не упустит… а чужого — тем более!
— Где мы? — прохрипел чародей, силясь подняться. — Надо… надо… надо…
— От складов кварталах в двух всего, — то ли обвиняя, то ли извиняясь за то, что так недалеко утащила, проговорила Оламайд. — И чего надо-то, белый шаман?
Лицо атлана вытянулось, едва в голове составился список всего, что ему надо.
Но начать он решил с приоритета.
— Бежать надо… — тускло выдохнул он.
— Они тебя побили, и тебе еще от них же бежать? — возмущенная очевидной несправедливостью, торговка забыла задыхаться и уткнула руки в бока. — Нажаловаться квартальному на них надо, вот что! Пусть посидят-ка в кутузке, да заплатят тебе — вон, как мешок твой разодрал, бабуин этот плешивый!