Великая Пустошь
Шрифт:
Нет, не дойдём. Но это и не важно. Главное, что мы должны идти на запад со всей возможной скоростью! Давайте сейчас хорошенько отдохнём, а там...
Лениво слушая их разговор, Агей задремал...
4.2
Как обычно, не успел он толком расслабиться, как его разбудили. Судя по всему, прошло какое-то время, ибо солнце вроде немного опустилось и пылевая дымка ещё сильнее развеялась. Вместе со всеми Агей получил кусок плохо прожаренного, но вкусного мяса, которое товарищи поели вместе с уже вялой зеленью, взятой утром в бандитском убежище...
После
Перед уходом, Хтон перекопал лопаткой горячие угли от костра.
– Так они быстрее остынут, - пояснил он.
– Сюда поиски уже через пару часов могут прийти. Пусть кострище будет холодным. Надеюсь, у тех, кто на это место наткнётся, не будет опытных следопытов, которые смогут точно определить, как давно мы здесь были...
Подхватив пожитки, двинулись в путь. Из разговоров товарищей, Агей узнал, что старик с бывшими рабами разобрали вещи и ненужные спрятали в шахте рядом. Поэтому, вещей стало немного меньше, и сейчас шли, как обычно, неся носилки по двое.
Шагая по узкой долине, вдоль почти занесённых песком и заросших пучками травы рельсов, товарищи видели то справа, то слева, жутковатые пасти заброшенных шахт, куда вели узкоколейные рельсы, почти засыпанные песком.
– Я не знаю, что это за шахты, - говорил Хтон.
– Но территория вокруг Могильной скалы была вотчиной вождя по имени Большой Мо. А кто вот этими шахтами владел, я не знаю. Возможно, какой-нибудь мелкий клан, который зависел от Большого Мо.
Старик на ходу рассказал, что одни рабы трудились в шахте, добывая полезные ископаемые, вывозили их сюда, в долину, где пересыпали их в вагонетки, которые толкались другими рабами по этим, центральным рельсам.
– Или позади, откуда мы пришли, или впереди, эти рельсы кончаются цехом, где обрабатывали добытое, - говорил старик.
– Наверняка, там сейчас развалины, но когда до них дойдёт облава, то их обыщут в первую очередь. Поэтому, лучше нам держаться от них подальше.
Когда с левой стороны попался проход в широкую долину, то стараясь не оставлять следов, свернули в неё и скоро вышли на равнину, редко поросшую кустами. Несмотря на открытую местность и на то, что видимость уже существенно возросла, старик смело повёл парней по открытому пространству строго на запад.
– До этих мест погоня доберётся только через пару часов, - пояснил он.
– Да и то, не факт! Нам же, нужно как можно быстрее двигаться.
Через час равнина осталась позади, и путники оказались между пологих каменистых холмов. Во время частых остановок, Жерех и Коляныч, попеременно бегали на ближайшие холмы, откуда в бинокль осматривали окрестности.
Во время одной такой очередной ходки, Жерех обнаружил прямо по курсу дорогу. Тогда все вместе поднялись на холм, откуда виднелась уходившая почти строго на запад долина и в ней явно заброшенная грунтовая дорога. Впереди, она просматривалась на полкилометра, уходя прямо под садящееся солнце. Перед холмом, на котором стояли путники дорога поворачивала на северо-восток и скрывалась в далёкой
Не мешкая, спустились в долину и двинулись по дороге, вернее по насыпи, оставшейся от неё. Идти было неплохо, ибо на твёрдой поверхности не росли большие кусты, а лишь пучки травы.
– Понятия не имею, что это за дорога, - говорил Хтон, внимательно осматривая поверхность дороги в поисках следов шин.
– Но то, что мы нашли её, это очередное наше везение! Посчитайте, сколько раз нам сегодня повезло! Судьба дала нам в руки такие карты, что мы будем полными идиотами, если не разыграем их, как надо, и не спасёмся!
– Хотя, - добавил он.
– Жизнь - такая штука, что, сегодня ты, как говорится, на коне, а завтра конь уже на тебе...
Найденная дорога тянулась точно за запад, теряясь вдали, под заходящим солнцем. Во время пути, дабы убить время, разговаривали. Коляныч рассказал их историю, коротко про события на острове и, более подробно, про их приключения в Пустоши. Про подслушанный Агеем в Хибаре разговор он не упомянул, разве что попросил парня рассказать про его "разговор с Рогаром".
Агей же из рассказа Коляныча узнал, что после того, как его оставили наедине с главарём, всех остальных отправили в местную тюрьму. Там их хорошо обыскали, а заметив на теле Елизара татуировки, спросили, не джигит ли он? Когда он заявил, что он сам Надан, то его увели. Остальных же, заперли в камеру, и в этом же помещении, в соседней камере, сидели четверо людей. Берг завёл с ними разговор и быстро выяснил, что это те самые нефтяники, которые направлялись к Вонючим Могилам для встречи с путниками. В разговор включились тюремщики, которые явно были не в восторге, что приходится держать под замком представителей влиятельных нефтяников. Явно у тех был большой авторитет в Пустоши и за подобные деяния могли привлечь к ответу.
Видя настроение стражников, Берг начал рассказывать охраняющим их бандитам, что те захватили самого Надана, который ехал в Нефтенол, чем вызывал весьма сильное удивление и даже смущение среди охранников...
Не прошло и часа, как явились бандиты, которые выпустили Берга с нефтяниками и куда-то увели. А затем, ещё позднее, явился Агей, после чего они и сбежали...
– Интересные дела, - говорил Хтон, слушая это.
– В старые времена Надан был великим вождём, пожалуй, самым сильным в Пустоши. В начале войны он легко мог задавить Сегрегора, но, что называется, проспал момент. Думал только о своём кармане, а Сегрегор о деньгах думал в последнюю очередь. Он большие ценности загребал, когда побеждал кланы, и все добытые богатства пускал на войну, а Надан и другие вожди жмотились.
Когда уже Сегрегор возвысился, они могли ещё выделить деньги, подкупить многих и задавить его, но, всё равно, жадничали. Всё ждали, что кто-то другой, вместо них, средства вложит, и надеялись, что Сегрегор не посмеет на них замахнуться. А когда тот начал их, одного за другим давить, то и тогда, каждый продолжал надеяться, что до него-то уж очередь не дойдёт. А уж, когда сообразили, куда дело идёт, все оставшиеся кланы объединились, против Сегрегора, да только поздно уже стало...
За разговорами время летело быстро. Километр за километром оставался позади... Дорога сперва тянулась по широкой долине, затем вышла на равнину, потом опять зашла в холмы.